Но не теперь. Нет. хватит.
Выхожу из машины и иду к подъезду с опущенной головой. Вся в своих мыслях.
— Елизавета, — слышу уже знакомый голос.
Оборачиваюсь. Отец Армана выходит из машины, но ко мне не идет.
— Подойди, — говорит, не дождавшись от меня каких-либо действий.
Тяжело вздыхаю и иду к нему.
— Тебя никто не беспокоил? — нахмурившись, спрашивает он и пристально смотрит мне в глаза.
Мотаю головой. Решаю, все-таки, не рассказывать о встрече с Арманом.
Он загадочно хмыкает.
— Ладно, — говорит уже не так строго, — я к тебе.
И, видимо, заметив мой удивленный взгляд, добавляет:
— По делу. Нам надо поговорить. Поехали.
Открывает заднюю дверь.
Я не двигаюсь. Все, что мне сейчас хочется, прийти в свою комнату и зарыться под одеяло.
— Мы только поговорим, — убеждает он. — Мне надо тебе кое-что показать. Ну, и обсудить детали твоего перевода.
— Я пока не давала своего согласия, — теперь уже хмурюсь я.
— Вот поэтому, — он берет меня за локоть и буквально усаживает на пассажирское сиденье, — нам и надо поговорить. Я думаю, после нашей беседы у тебя отпадут последние сомнения.
Мы приезжаем в какой-то ресторан.
— Так, значит, ты еще не решила? — спрашивает господин Дженаб, глядя на меня исподлобья, когда мы садимся за столик.
— Нет, — отвечаю уверенно. — Чужая страна. Люди чужие…
— Зато не такие мерзкие как те, кто обошелся с тобой так, — перебивает он. — Поверь, Елизавета, для тебя сейчас — это самый лучший вариант. А еще громадная возможность карьерного роста. Ты знаешь, что такие случаи выпадают единицам? Ты оказалась среди них. Не упусти шанс.
Сижу, опустив взгляд и размышляя над его словами.
— На, — он что-то достает из папки и передает мне.
Беру и открываю документы, глядя на него.
— Туда смотри, — говорит он, кивая на документы.
Перевожу взгляд и меня накрывают совершенно противоречивые эмоции по мере того, как я листаю бумаги.
Сначала я испытываю легкую радость от догадки — передо мной мой договор займа и расписка в погашении всей суммы.
Опять смотрю на господина Дженаба, хочу, наверное, поблагодарить. Не знаю. Или хотя бы узнать, что все это значит. Но он останавливает меня одним колким взглядом и одним только словом:
— Дальше.
Листаю и вот теперь меня прошибает холодным потом. Задыхаюсь. Ослабляю воротник блузки.
Передо мной фотографии, которые повергают в пучину темных воспоминаний. На них Арман грубо берет меня.
Но зачем? Откуда?
Кидаю бумаги на стол и закрываю лицо руками.
— Извини, видео не смог принести, — ухмыляется отец Армана, закуривая сигару. — Но, похоже, и этого достаточно.
Ухмыляется.