— Нина, блять, — дергается Борис, ставя руки на стену и давая мне возможность руководить процессом. И я делаю это. Беру в рот. Облизываю, сосу, глотаю слюну, сама добираюсь горлом до конца. И отчаянно стыжусь своей смелости. Ведь я так хотела противостоять ему, я так хотела держаться от него подальше. Но вот одно его появление, и я на коленях.
Я больна. И мое единственное спасение здесь, теряется в похоти и активно долбит мой рот, постоянно приговаривая, какая я умница. И эта лучшая похвала для шлюшки, какой я, наверное, навсегда останусь для Бориса. Законной шлюшкой, которую он, так и не кончив, поднимает, жадно целует и уже в спешке задирает юбки, чтобы пронзить плотью, чтобы показать мне, что, как бы сильно я не хотела убежать, прибегу я все равно к нему.
— Ох, Борис, — только и выговариваю, когда член настолько глубоко, а темнота скрадывает одно из чувств, обостряет остальные. Особенно слух. Так что пошлое движение члена во влагалище слышится как порно, включенное на максимум в кинотеатре. И голос. Боже, как я обожаю этот басовитый голос. Который отмерен в строгих порциях. Таких, чтобы научить, таких, чтобы полюбить.
— Будь я на месте Отелло, я бы выебал тебя, потому что умереть для тебя будет слишком просто, — шипит он мне в шею, продолжая таранить нутро. — А потом бы привязал к кровати и снова выебал.
— Господи, — фантазии о том, как Борис в образе мавра трахает меня на сцене, выводят ощущения на какой-то невообразимо новый уровень. И стоит ему порвать мой корсаж, дергая бедрами на максимальной скорости, и впиться губами в кончик сосков, как взрываюсь ярчайшим оргазмом, сотрясаясь, пока он продолжает двигаться напрямик к своему. Часто-часто толкаясь внутри, пока я расслаблено вишу в сильных руках. И это все продолжается, кажется, за громким дыханием и хрипами Бориса я слышала стук, но потерялась, когда он нашел пальцем кнопочку клитора, а кончик члена нашел анальное отверстие.
— Борис…
— Ты кончишь снова, — убеждает он и влажным от моих соков концом с трудом и с моим сбившимся дыханием проникает внутрь. И я же не знаю, от чего кричу, от боли, что возникла, когда вся плоть оказалась во мне, или от стрелы оргазма, убившего весь дискомфорт. Я только понимаю, что спустя мгновение Борис гортанно выдыхает и заполняет меня раскалённой влагой.
А потом долго-долго дышит в шею, долго гладит спину, волосы. А меня потряхивает. В особенности от осознания, что ради такого Бориса я буду готова стерпеть все. Любые манипуляции. Любые обиды. Боль и страдания. Но теперь я не могу себе этого позволить. Только не теперь.