— Иди сюда и давай спать. Завтра мне снова разбираться с теми, кто хочет засунуть лапу в наш завод.
Подчиняюсь, ложусь, прижимаясь к боку как можно крепче, чувствуя мерное сердцебиение.
— И часто они появляются?
— Постоянно. Так что надо держать ухо востро.
— Иван говорил про шпиона.
— Вот его мне надо проверить в первую очередь, — говорит он и обнимает меня сильнее, вдруг кладет руку на грудь и легонько сжимает. А я уже хочу возмутиться, но замечаю размеренное дыхание, закрытые глаза и усмехаюсь. Можно поспать и так. Можно проверить Ивана самой. Чем раньше он исчезнет из моей жизни, тем меньше я буду думать, как он видел меня обнаженной в том номере. На краю стола, залитой спермой.
— Сегодня тебя отвезут домой, чтобы собрать вещи. Если, конечно, там что-то тебе нужно, — слышу голос Бориса и поднимаю голову от книги по физиотерапии для пациентов с травмами позвоночника.
Смотрю в серьезное лицо, которое он даже не потрудился развернуть ко мне.
Тот короткий разговор между нами был единственным. Изменилось лишь то, что теперь я всегда рядом и сплю под боком.
И это должно быть приятным, но меня гложут сотни не отвеченных вопросов. Разве что теперь я знаю кое-что о его делах. Теперь я верю, что стала частью его жизни. Только вот неужели для этого нужно было стать инвалидом?
«Временным инвалидом», — напоминаю я себе. — «Временным».
— Зачем?
— Мы уезжаем в Усть-Горск.
— Но тебе нельзя передвигаться! Врачи сказали…
— Мне плевать, — поднимает он наконец голову и проникает взглядом под самую кожу. — Дома мне будет лучше.
— Но моя учеба…
— Ты прекрасно знаешь ситуацию. Если тебя выкрадут, я не смогу тебя защитить.
Сглатываю, осознавая весь ужас нынешнего положения. Отношения с Борисом сделали меня живой мишенью.
— Мне нужно зайти в вуз и к родителям…
— С учебой уже решено. Ты отчислена за прогулы, — как удобно. — Родителям позвонишь из самолета, если, конечно, не хочешь, чтобы их местоположение стало всем известно. За них я вступаться не буду.
— Ну, разумеется. Для тебя важен только ты сам.
— Думал, ты догадалась, что не только я. Нина, включи мозг и не выноси его мне. Езжай, собери вещи и возвращайся.
Поднимаюсь, словно во сне и киваю. Возвращаться. Мне нужно собрать вещи и вернуться. Вернуться к тому, кто заботится только о моем здоровье и благополучии, а мысли, чувства его не интересуют.
Ну а на что я рассчитывала, что он внезапно станет белым и пушистым? Что начнет рассказать, как прожил жизнь, как стал таким жестоким?
— Хорошо, я соберусь и … — иду к двери и останавливаюсь от его слов, что проникают в самое сердце.