Так же как когда-то пошла за Борисом, будучи еще совсем девчонкой. Еще тогда меня заворожила его аура. Ему действительно хотелось подчиняться. При этом его хотелось подчинить. Чтобы вот такой мужчина любил и хотел только меня.
Бойся своих желаний. Теперь я понимаю это со всей ясностью.
Наверное, ничего плохого нет в том, что я иду умирать ради своего Бога. Ради того, кого предала.
Сметаю снег с бревна и ложусь платьем прямо на мокрый мох, окончательно пропитывая свадебный наряд. Обнимаю ствол крепко-крепко, как обнимала ночью Бориса, и закрываю глаза.
Вот так.
Именно так я и умру. Мысленно обнимая свою единственную возможную любовь.
Не знаю, сколько так лежу, почти замерзая. Еще немного и тьма поглотит сознание. Хотя есть еще какие-то просветы. Вроде фар вездехода, что едет прямо на меня.
Это оно, да?
Это покой приходит наконец в мою жизнь? Делая меня лишь духом.
И все бы ничего, но почему твердое «Нина!» в голове такое яркое и знакомое. Настолько невероятно-яркое, что я открываю глаза и вижу над собой куртку в руках Бориса.
Бориса?!
**** Борис****
Нина умница. Сработала как надо. Была предсказуемой и искренней.
Именно эти мысли посещают Бориса, когда он трогает ее влажный, теплый лоб, и ножом режет тугие узлы корсета на ее белом платье. Очень жаль, конечно, что не получилось свадьбы. Но время расписаться еще будет. А Борису очень было нужно, чтобы Генерал поверил, что Нина возьмет бразды правления заводом, а вскоре передаст все права Генералу.
— Помочь? — слышится голос Ивана из второй машины. И у Бориса возникает дикое желание зарычать, как рычат львы, завидев чужака на своей территории. Он готов оторвать Ивану руки только за то, что он касался его любимой девочки, отрезать губы, что целовали ее. Он бы с удовольствием еще раз в него выстрелил, но абсолютная верность этого человека останавливала. Он мало того, что согласился с безумным планом. Он был одним из самых важных его звеньев.
Иван убедил Нину в том, что предатель, при этом сумев не без помощи безразличия Бориса вызвать в ней сомнения и романтическое волнение.
Для Бориса эта часть плана была самой болезненной, но он выдержал. Правда теперь понимал, что отныне их с Иваном пути разойдутся. Он просто не сможет видеть рядом человека, который вызывал у супруги похоть. Тем более будет постоянно напоминать об игре, где Нина стала одной из пешек и скорее всего, проснувшись, будет этим недовольна.
Борис невольно усмехается, предвкушая ее истерику. И ему нравится, что Нину во многом можно просчитать.
Но прелесть его девочки не в том, что она предсказуема, а в том, что, порой, она может выдать то, чего не ожидает никто.