Вот бы всегда было так тепло и душевно.
– Я, наверное, никогда не смогу вас отблагодарить, – снова всхлипываю и обнимаю добрую женщину, так неожиданно ставшую моим ангелом-хранителем.
– Побыть с тобой этой ночью? – спрашивает, а я отрицательно качаю головой. – Может быть, тебе не нужно оставаться одной?
– Нет, я справлюсь. Всё же в итоге хорошо.
– Да, слава богу, насилия не было.
Наконец подъезжает такси, и мы рассаживаемся на заднем сидении.
– К нему поедешь? – тихо спрашивает, когда я называю адрес.
Я замираю, понимая, что, наверное, нужно уехать куда-нибудь ещё – вот, в квартиру тёти Кати. Не ехать к Роме, не пытаться что-то выяснить или доказать. Скорее всего, нужно просто смириться, что в моей жизни больше нет самого лучшего мужчины на свете. Вряд ли он захочет видеть меня после того, что произошло. И я бы постаралась доказать ему, что эти фото – фикция и тупая подстава, но будет ли у меня шанс, если за столько времени Рома мне ни разу не позвонил? Да и на мои звонки не отвечает.
Значит, всё? Конец? Вот просто так, будто и не было ничего?
– Поеду, тётя Катя, поеду, – решаюсь, потому что иначе не прощу себя. – Не хочу, чтобы так… не хочу уходить, не попытавшись исправить. Я должна его увидеть, просто посмотреть на него, понять. Хочу видеть, что это конец, а не догадываться об этом.
– Он поверит тебе, – улыбается, мягко сжимая мою ладонь. В машине сумрачно, и это помогает скрыть хотя бы часть эмоций. – Ты же ни в чём не виновата.
Ах если бы совсем ни в чём.
– Я виновата в своей глупости. И да… мне противно от себя самой, – говорю шёпотом, чтобы слышала только тётя Катя. – Пусть… контакта не было, но руки Виталика касались меня, трогали. Я видела фото, от них слишком трудно отмыться. От ощущения гадливости не отмыться. Но я должна поставить последнюю точку.
Тётя Катя лишь молча вздыхает и обнимает меня. Я кладу голову ей на плечо, и всю дорогу до дома просто рыдаю. Как маленькая девочка, некрасиво и глупо, плачу, выливая из себя всю обиду и разочарование.
– Точно сама справишься? – спрашивает тётя Катя, когда машина останавливается у нашего с Ромой подъезда, а я, вытерев слёзы, толкаю дверцу.
– Да, спасибо. И за ключи тоже.
– Не за что, детка, не за что. Только помни, что ты не одна. Просто помнит.
И я выхожу на улицу. Такси трогается с места, шурша шинами, увозя тётю Катю на дачу. Поднимаю голову и нахожу наши окна, а за тройным стеклопакетом – кромешная темнота. Значит, Ромы нет – он бы никогда не выключил все лампы. Сердце сжимается от боли, и я иду не к подъезду, нет. Я иду в ночной магазин, где покупаю пачку сигарет и зажигалку. Этой ночью мне можно всё, даже курить.