Сглатываю комок и, ничего больше не говоря, выхожу из комнаты. Света права в одном: она уже взрослая, и пусть думает, как ей нравится. В конце концов, пускай её моральным долгом родители занимаются, у меня и без сестринского долго проблем выше крыши.
На кухне родители о чём-то спорят, стараясь не повышать голоса. Они всегда такими были – даже ругаться чуть не насмерть умудрялись полушёпотом.
– Ксюша, детка, что-то случилось? – тревожится мама, а отец спускает на кончик носа очки в тонкой оправе и смотрит на меня внимательно. – Ты какая-то взбудораженная.
– Нет, мама, всё хорошо, не переживай. Просто немного с твоей младшей дочерью поспорили.
Я открываю холодильник и долго рассматриваю его содержимое, чтобы решить, чем лучше заесть тоску и нервы – шоколадкой или мандаринами.
– Со Светочкой? – пугается мама, а отец скептически хмыкает. – Но…
Действительно, как же поверить, что со Светочкой вообще возможно поспорить, с ангелом-то и усладой глаз и души родительской. Чёрт, нужно успокоиться, потому что не к добру всё это, особенно перед таким важным вечером, от которого я вовсе не знаю, что ожидать.
– Если у тебя есть ещё какая-то дочь, то самое время нас познакомить, – говорю, захлопывая дверцу холодильника, так и не определившись с выбором. – Потому что со Светланой Игоревной в последнее время стало очень трудно общаться. У неё слишком затянулся подростковый возраст, и сейчас её штормит, как деревянный плот.
– Не выдумывай, – отмахивается мама, возвращаясь к нарезке капусты. – Светочка у нас чудесная и очень солнечная девочка.
Кто бы спорил, так не я, да только ничего это не меняет.
– Мама, ей двадцать лет. Пора бы и вам с папой с этим смириться. Она уже не маленький ребёнок, хватит держаться за иллюзии!
Отец молчит, прячась за газетой. Он всегда так делает, потому что не выносит напряжённой обстановки, а любое недовольство Светочкой принимает слишком близко к сердцу. Как и мама.
– Ксюша, мне кажется, ты слишком строга к ней, – жалуется мама, а папа снова хмыкает, шурша тонкими газетными листами. – Она ещё ребёнок, хоть и очень серьёзная и умная девочка. И неважно, сколько лет ей по паспорту.
Будто бы об умственно отсталости инвалиде каком-то говорим, честное слово. Устала, господи, как же я устала быть самой взрослой в этой семье радужных единорогов.
– Ребёнок уже на мужчин засматривается! – не выдерживаю, потому что впервые в жизни меня откровенно раздражает такое раболепие родителей по отношению к сестре. – А вы всё ушами себя по щекам хлопаете. Дохлопаетесь, вот увидите.