Остановившись за шаг до выхода – осталось только руку протянуть и толкнуть дверь – кручу телефон в руке. Хочу набрать какую-то глупость, отправить ей, удивить, может быть, но не нахожу нужных слов. В голове вакуум, а где-то под ложечкой сосёт и тревожится, замирает. Снова это дурацкое ощущение, которое навалилось на меня и всё никак не хочет отпускать. Стоит подумать об Алисе, вспомнить её голос, и всё, хоть вперёд ногами выноси.
Значит, только вперёд, да?
Вперёд. И пусть это обернётся самой большой катастрофой в наших жизнях, я не хочу думать о последствиях. В кои-то веки не хочу.
Морозный ветер бьёт наотмашь, запирает дыхание в груди, лишает на мгновение способности нормально соображать. Впрочем, я её утратил, кажется, когда женщина в смешной полосатой шапке впервые сказала мне что-то, и голос её роскошный, неискажённый динамиками телефонов, оказался самым красивым, что я слышал. Чудеса, никогда на такое внимания не обращал, а тут будто бы молнией вонзилось прямо в темечко. Ну, или куда-то значительно ниже.
В конце концов, я взрослый мужик, который давно уже не стесняется утренних поллюций и научился контролировать все плотские позывы. И пусть у меня временами так много работы, что нет времени даже поспать, я далеко не импотент и умею отличить позывы в туалет от желания провести… кхм… время с интересующей меня женщиной.
Когда я только развёлся с Юлькой, трахал, кажется, всё, что видел. Прыгал из одной койки в другую, но, постойте, я женился в двадцать, хранил верность жене и да, я имел право наверстать упущенное. Сколько лет мне понадобилось, чтобы успокоиться? Немного и к тридцати окончательно понял, что секс – прекрасен, но не самоцель. А сейчас мне сорок один, и с моим организмом происходит что-то такое, чему даже названия подобрать не могу. И да, мне нравится это, очень нравится.
Алиса стоит ко мне спиной рядом с высокой елью, ковыряет носком ботинка сугроб, а снег скрипит под шагами, моментально выдаёт моё присутствие, но пусть. Подкрадываться незаметно и тихонько, потом класть ладони на глаза – разве не детский сад?
– Прогуляться, значит? – В её голосе мне чудится усмешка, но Алиса не торопится поворачиваться ко мне лицом. А я останавливаюсь за её спиной, и какие-то уже вовсе подростковые мысли носятся в голове и даже приходится незаметно поправить ширинку.
– Почему нет? Тут красиво.
Я пожимаю плечами, хотя Алиса и не видит меня сейчас. Продолжает стоять, упорно поддевая носком снег, а он каждый раз опадает на землю красивыми хлопьями. Прямо зимняя сказка, а не самая сумасшедшая ночь за последнее время.