Э, нет. Он что, решил, будто я соглашусь сидеть в четырёх стенах и ждать с моря погоды? Он в своём уме?
– Я с вами поеду! – выдаю, потому что действительно не вижу для себя никаких других вариантов. – И это не обсуждается.
Да, между прочим, я тоже умею отдавать распоряжения.
– Это далеко, – осторожно замечает Сергей. – И снега много. Лучше дома оставайтесь, в тепле. Я позвоню, обещаю.
Вот ещё, удумал. Ни в каком тепле я отсиживаться не собираюсь. И ему придётся с этим смириться, потому что не отстану, не дождётся.
– Снегопад давно уже прекратился, но моя дочь не берёт трубку. Вы понимаете? Я ещё раз повторю: её телефон выключен, как и телефон вашего сына. И я с ума тут схожу от невозможности узнать, что с ними случилось. Сергей, вы же тоже отец, вы должны меня понять.
– Ладно, – протягивает как-то обречённо и даже вздыхает глубоко и протяжно. – Говорите адрес, я за вами заеду.
Нравится ли мне мысль ехать ночью через весь город хрен знает куда? Вообще нет, но Алиса была такой решительной, так настаивала, что легче было согласиться, чем стать причиной какой-нибудь катастрофы. Потому что показалось: она и сама туда поедет, пешком пойдёт, хоть и адреса не знает, но своего добьётся. А в такую погоду от неё только рожки да ножки останутся, отвечай потом перед общественностью, почему я такой чёрствый эгоист и вообще невозможный человек.
Когда-то я всё это о себе уже слышал. Часто и долго выслушивал, как тогда ещё законная жена, картинно заламывая руки, страдает от моего равнодушия. Собственно, этот спектакль только первые пару раз подействовал на меня так, как ей было нужно. Все последующие привели к одному – разводу.
Судя по тому, какой ошарашенной была Юлька, когда я завёл разговор о нашем расставании, не такого эффекта она добивалась. Впрочем, и не спорила – наверное, наш брак действительно себя изжил, хоть мне и было жаль. Мы женились по любви – как тогда казалось, настоящей, но чего-то не хватило, чтобы случилось долго и счастливо. Тепла, возможно, взаимопонимания. Не знаю, я не большой любитель ковыряться в прошлом. Развелись и точка. Юлька, правда, убивалась недолго: вспомнила, что у неё были отличные задатки в журналистике, устроилась в местную газетёнку. Там, в своей редакции, быстро растолкала всех локтями и на каком-то корпорате снюхалась с издателем крупного глянца.
С ним она и построила светлое будущее, но Костика увозить хер куда к чужому мужику на содержание я не позволил. Собственно, и тут Юля проявила чудеса понимания, потому сын остался со мной, окружённый заботой моей и Юлькиной матерей – вот, кто бы точно не пережил расставания с ним. Но, несмотря ни на что, назвать свою бывшую плохой матерью язык не повернётся – с Костиком они часто созваниваются, Юля в любой момент готова примчаться, если с ним случится что-то. Даже элементарные сопли. Потому сын наш вряд ли чувствует себя несчастным – он у нас отличный парень, понимающий.