— Я должен был убить тебя, когда мы прилетели в Манчестер…
— Но?
— Я не забираю жизни невинных.
— Я была любовницей опасного члена мафиози. Считаешь, я была невинна? — тон голоса повышается, однако я практически не замечаю этого.
— Ты работала эскортницей, чтобы спасти жизнь отца. Вряд ли этот поступок можно назвать провинностью.
Мы молча глядим друг на друга. Он — с ожиданием, а я — с потерянностью. Я всегда считала себя сильно, независимой от обстоятельств. Всегда думала, что смогут выкрутиться из любой жизненной ситуации, не показывая никому свою слабость. Никому.
За исключением одного человека, который впутал меня в криминальные бои и спас мою жизнь.
— Ты убьешь меня, когда все закончится? — вопрос слетает с губ. Я даже не успеваю его продумать. Смысл, интонацию, позыв. Он кажется жалким. Ненужным. Потому что до этого он четко дал понять, что…
— Я говорил, что не трогаю невинных. Но тебе нужно научиться постоять за себя, если меня не окажется рядом.
— Хорошо.
Это все, что я могу сказать. Больше не пытаюсь ничего выяснить, не задаю лишних вопросов. Я не выдержу еще один потом информации.
— Повторяй за мной…
Буду. Потому что у меня нет другого выхода, как следовать за тобой, Уильям. Мне придется довериться тебе.
Эта встреча должна была стать тайной. О ней никто не должен был узнать, никто не должен был следовать по пятам за мужчинами. Никаких хвостов и оружия. Но в этой жизни ты не в состоянии контролировать жизнь каждого человека, если ты не всевышний.
Уильям прогуливался по улицам Лондона, будто это обычный день, обычное занятие. Несмотря на накрапывающий дождь, несмотря на равнодушных прохожих. Он должен был создать именно такое впечатление.
В небольшом уличном кафе почти пусто. Всего пара человек сидят за столиками у окна и трое на улице. Уильям занял крайний столик у прохода, сел напротив светловолосого мужчины лет тридцати. Оторвавшись от телефона, он поднял голову на Уильяма и, не проявляя никаких эмоций на морщинистом лице, произнес:
— Все пошло не по плану, правда?
Равнодушие в голосе собеседника приводило Уильяма в недоумение. Это ведь его наставник, прямой начальник и человек, который должен был руководить всей операцией. Он должен был защитить всех гостей на кладбище, должен был проконтролировать, чтобы люди Сахима не добрались до них.
— Почему? — задал единственный вопрос, который беспокоил Уильяма.
— Кто-то нас предал, Уильям. В моем плане никогда не бывает огреха.
— Но он произошел.
— Не спорь, — жестко отчеканил Андрей Петровский. — Знаю, что виноват.