— Ладно, — отпускаю ее и поворачиваюсь к лобовому стеклу. — Куда тебе надо?
— Ура! — девчонка тут же пересаживается на переднее сидение. — Битцевский парк. Чертаново. И побыстрее, пожалуйста.
Поворачиваю голову и смотрю, как она усаживает калачиком рядом со мной и глядит вперед так требовательно, словно я королеву Англии подвозить собираюсь. Она не поворачивается, не ухмыляется. Ждет, когда мотор заведу. Пачкает своими огромными мужскими ботинками кожаное сидение, усевшись на нем в позе эмбриона. Капли уличной грязи стекают по нему, а потом и на пол.
— После тебя даже химчистка с грязью не справится, — замечаю я.
— Что? — все же поворачивает ко мне голову и окидывает темным взглядом. — Ах, это? Ну сорян, у меня живот побаливает.
— Живот?
— Месячные. Ты не слышал об этом?
— Ну вообще-то в приличном обществе…
— Ай, ладно! Поехали уже!
Вообще я хотел сказать, что постороннему мужчине не обязательно знать, когда у этой особы из одного места кровоточит. Но ей же, блядь, надо доехать куда-то! Не в больницу, что было бы логично, не в ментовку, что опять же соответствует логике, а в парк. В гребаный парк!
Так, ладно. Надо вдохнуть, выдохнуть и молча доставить ее, куда попросит, а потом свалить в закат. Давай, Олег! С неадекватными натурщицами справлялся, и тут все получится.
— Открой бардачок и возьми салфетки, — приказываю, начав движение.
— Нафига?
— Лицо хотя бы умой, а то выглядишь, как трубочист.
— Что? — я этого не видел, но по тону понял, что сейчас она, скорее всего, испуганно выпячила глаза.
Девчонка тут же потянулась за необходимым предметом, открыла зеркало над головой. Я все это видел краем глаза, пока следил за дорогой, и услышал ее очумелый короткий вскрик. Точнее не так, охреневший от происходящего.
— Че ж ты раньше не сказал? Я же на пугало похожа!
— Ну, — задумываюсь, как бы помягче объяснить свое впечатление от ее вида. — Судя по тому, что на мою выставку ты ворвалась примерно в таком же виде, мне показалось, что это у тебя в порядке вещей.
— Ты прикалываешься? Я слежу за собой вообще-то!
— Поэтому выглядишь, как бомж.
— Я не бомж! Сейчас так модно!
Вот губки дуть не надо, окей? Да-да, я видел, как ты нижнюю губу выпячила. И так пухлая, а сейчас выглядит так, словно силиконом ее накачали.
— Грязь никогда не будет в моде.
— Тебе-то откуда знать, творец хренов? Старый уже.
— Значит так! — произношу, когда мы останавливаемся на светофоре. — Либо ты затыкаешь свой рот, либо я высаживаю тебя прямо посреди дороги и крутись, как хочешь!
— А как же…
— Уж с законом я как-нибудь разберусь!