— Оттого, что миленько по команде раздвигаешь свои ножки и даешь себя лапать.
— Мне кажется, вы ошиблись, Егор Романович, — томно пропела девушка, не отрывая от него взгляд. А раньше не желала даже пересекаться с темно-серыми глазами мужчины. — Однажды вы сами домогались меня силой. Еще скажите спасибо, что я полицию не вызвала.
— А что они сделают? Накажут меня?
— Нет. Они только припугнут. Я сама накажу, — уверенность в голосе Леры поражала и в то же время смешила. Его смешила.
— Ты же понимаешь, что никогда не сбежишь от меня, — Мороз повторял эту фразу перед девушкой бесконечное множество раз, но все равно она не желала верить ей и принимать всерьез.
— Ты сам меня отпустишь, если захочешь.
— Ну уж нет. В договоре четко прописаны твои условия. Советую почитать.
— Я его не подписывала!
— Ты — нет, а твоя мамаша — да, — он увидел, как лицо Леры в мгновение ока изменилось, стало таким же отрешенным, как и в прошлый раз, когда он рассказал о ее продаже. Наивная девчонка. Думала, что ускользнет от него. Ну уж нет. — Можешь не говорить, какое я ничтожество и попортил тебе жизнь.
— Не скажу, — ее голос, хоть и слегка подорванный, но звучал сладко, с привкусом легкой горечи. Не умела она притворяться, а таких птичек Егор насквозь видел. Почти видел. До этого момента. До того, как одним резким движением, видимо, осмелев, Лера нагнулась над ним, сокращая расстояние между ними, и, облокотившись по обе стороны от его статной фигуры, тихо прошептала в его губы так, чтобы смысл ее слов наконец-то дошел: — Вы сами в этом убедитесь, — ее ванильное дыхание опустилось на лицо Егора, а мелодичный голос с нотками полной уверенности, едва различимый из-за тихого произношения, звучал в его голове еще долго.
Она ушла. Вновь вышла раньше времени, не дав ему и шанса ответить. Не дала возможность поставить ее на место и показать, что она тут никто. И зовут ее никак. Но это не так. Егор прекрасно помнил имя девушки, оказавшейся в один миг не только в его штанах, но и в его голове. Мысленно. Почему? Потому что в реальности она вряд ли приблизится к его паху добровольно. Не в ближайшее время. Хотя ему почему-то казалось, что скоро этот час наступит, особенно после ее недавней выходки. И не одной. Наглая. Какая же она наглая. Почему Егор не замечал этого раньше? Почему упустил из виду тот момент, когда ее страх в глазах изменился на какое-то странное предвкушение? Неужели мстит? Но за что? Он пока что ничего с ней не сделал, если не считать присвоения. Но разве это преступление? Нет. Не в его глазах. Тем более Мороз был абсолютно уверен, что вскоре девушка изменит свое мнение.