Большую часть своей жизни Лера испытывала стеснение, если это чувство не подавляло что-то более мощное и агрессивное, как накануне побега, когда она невольно оказалась в объятьях Мороза. Она стеснялась своей внешности, не идущей ни в какое сравнение с моделями из интернет-изданий, своих порой пошлых мыслей относительно того или иного мальчика, который ей нравился в школе. Своих воспоминаний первого и единственного оргазма в объятьях ненавистного мужчины. Хотя Лера и не признавала это, но все же порой краснела, перебирая в памяти чуткие прикосновения подушечек пальцев, жаркие дорожки поцелуев, которые горели тогда на ее коже. Но все это в какой-то степени ерунда, ибо мысли о подобном прошлом омрачались ненавистью и неверием. Болью, испытанной в тот роковой момент, когда она перестала быть прежней. Казалось, то ужасное чувство скованности и стеснения совсем перестало преследовать ее, а сама девушка обрела силу и стержень. Но это не так. В душе она осталась все такой же наивной девушкой с прилившей к лицу краской и гулко бьющимся сердце в груди. Именно эти чувства она испытала вновь, когда покинула комнату Мороза под строгим взглядом Ивана и оказалась в своей тихой гавани. В той, откуда сбежала несколько дней назад и вновь вернулась. Осознанно. По собственной воле. Но сейчас жалеть об этом бессмысленно. Лишне.
Даже оказавшись наедине с самой собой, Лера ощущала легкий жар на своих щеках и легкую дрожь в руках, а все из-за нахождения рядом с Егором. И перевязки, где ей пришлось притрагиваться к обнаженному мужскому телу, чего не приходилось делать ранее, за исключением манекена на уроках ОБЖ. Девушка никогда думала, что это так волнительно и... странно. Никогда не чувствовала тепло и бархатистость кожи, не ощущала твердые мышцы пресса, а про татуировку на груди и руке можно промолчать. Он оказался красив не только лицом, но и телом, хотя, наверное, это ни для кого не секрет. Однако девушка лишь мельком взглянула на него, а затем принялась обрабатывать рану дальше, стараясь не придавать значения этим странным ощущениям, когда она прикасалась к нему. Что она чувствовала? Неясно. А что чувствовал он? Неважно. По крайней мере, ей не важно.
Ведь в голове не укладывался его поступок...
Как он узнал о ее местонахождении и почему спас ее? «Просто он неожиданно оказался в нужном месте и в нужное время», — твердила она про себя, только его поступки, совершенные до того момента, опровергали эту теорию. Конечно, девушка искренне благодарила Егора за спасение своей шкуры, и если бы не его поведение и выкрики о том, почему она сбежала, то все оказалось бы хорошо. Хот нет. С ним никогда не станет хорошо. Он такой человек. Холодный, далекий ото всех. Грозный. Егор никому не подвластен, а в его голове существуют только команды для окружающих людей, которые заставляют их полностью подчиниться. Но не для самого себя. И только благодарность за спасение жизни заставляла Леру подниматься с кровати и навещать его комнату под конвоем охраны, которая боялась, что она сбежит.