— Если хочешь, можешь выходить из комнаты на террасу, — произнес Мороз, заставив Леру повернуться к нему лицом и посмотреть в глаза, не веря, что он говорил правду. Но это так и было, хотя по взгляду мало что можно узнать. — И не только на террасу. Кажется, Марфа устраивала тебе экскурсию по дому. Думаю, она составит тебе компанию во второй раз.
Лера ничего не ответила на это, лишь слегка улыбнулась, до сих пор не понимая, что чувствовала и как нужно реагировать на эту новость. Почему? Наверное, просто не ожидала чего-то подобного с его стороны. Сегодня вообще день удивительный. Нет, не так. Он удивительный. Сначала попросил остаться, затем поблагодарил, а теперь разрешил выходить из своей комнаты. Возможно, девушка больше не будет чувствовать себя пленницей в его доме или даже забудет о его темной стороне. Или все это лишь затишье перед бурей, и по выздоровлению хозяина ее ждет месть за побег? Лера не могла ответить ни на один вопрос, но понимала, что все эти перемены неспроста. С этим человеком нужно всегда быть начеку, а главное — не расслабляться. Ни на секунду. Даже несмотря на красивую татуировку и внешность змея-искусителя.
Через некоторое время Лере действительно разрешили выходить из комнаты. В присутствии охраны, конечно, ибо с Марфой наедине ее больше не оставляли по неизвестным причинам, хотя они обе догадывались, в чем, собственно, дело. Обрадовалась ли этому Лера? Безусловно. Да, это не полное освобождение из заточения, но хоть что-то. Теперь она имела возможность выходить из комнаты и завтракать в компании Марфы, разговаривать с ней, сплетничать о своем, о женском, или же наблюдать, как она командовала на кухне, пока сама занималась приготовлением пищи для Егора. Девушка поначалу не сразу привыкла к подобному распорядку дня, вспоминая заточение в собственной комнате среди показушной роскоши и дорогой одежды, к которой совсем не лежала душа. Но в скором времени быстро привыкла вставать поутру и, краем глаза заглянув в комнату Мороза, убедившись в его полном здравии, спускалась к завтраку. В какой-то степени ей начинало нравиться общение с людьми, исключая чопорных охранников, преследующих, казалось, все время. Хотя нет, не с людьми, только с Марфой. Именно эта женщина добродушно отнеслась к ней, именно она поддержала ее во время побега и именно она поняла ее чувства, когда пришлось вернуться в ненавистный дом ради спасения жизни хозяина. И в какой-то степени Марфа благодарила эту юную девушку за свое открытое сердце, ибо прекрасно знала, что далеко не каждый смог бы протянуть руку помощи ее воспитаннику, которому чаще всего желали смерти, а не долгой и счастливой жизни.