Идеальный. Его можно было назвать только этим словом. Высоченный, наверное, ростом под два метра, с развитой мускулатурой и выпиравшими мышцами. Смуглый, с густой копной черных волос, лежавших волосок к волоску. Весь в черном…
На него можно было смотреть и только лишь от этого возбудиться. А потом кончить. От него просто веяло тестостероном и чем-то абсолютно мужским.
— Ты меня знатно напугала, детка, — мужчина присел рядом со мной и заботливо взял мою ладонь в свои руки. И только сейчас я поняла, что лежу на кровати в чужой комнате.
Так, ладно, значит, магия Ника сработала. По всей видимости, это был мой очередной суженный.
Красивый. Явно богатый с учетом того, что я успела отметить. Комната была королевских размеров, тут и там дорогие вещицы, кровать — будто создана кем-то на Небесах и спущена нам, простым смертным. Мягкая, большая, удобная.
— Я… извини, я просто…
— Ничего, ты просто переволновалась, я понимаю…
— Да…
Черт его знает, из-за чего я там переволновалась, но проще было согласиться, чем смахивать за сумасшедшую.
Пока что все работало, как надо. Чертовски красив, богат, явно смотрел на меня с любовью…
— Михаил… — Я ошалело моргнула несколько раз, когда поняла, что хочу обратиться к своему новому спутнику, но не знаю его имени, а мне его прошептали в голове. В буквальном смысле. И прошептал никто иной, как голос Ника.
Черт возьми, он и впрямь наблюдал!
Гад ненормальный, извращенец! Как много он видел в прошлой попытке устроить мою личную жизнь?
Вопрос остался без ответа.
Впрочем, может быть, это спасло мне небольшую часть моих и так уже подмотанных нервов.
— Ты упала в обморок… И не мудрено, разумеется, после того, что тебе пришлось пережить. Мне так жаль, Кристина…
Тааак, а вот здесь я уже насторожилась. Что это еще мне пришлось такого пережить, да еще и из-за избранника, которого подсунул мне совсем не святой Николай?
— О чем ты? — Я приподнялась на постели и села. Теперь мы с Михаилом могли смотреть друг другу в глаза. И, я вам скажу, от этого стало только сложнее. Эти практически черные глаза завораживали, гипнотизировали, заставляли потерять нить разговора и позабыть все свои мысли. Такие черные. Такие бездонные. Такие красивые.
— О том покушении, которое ты пережила, конечно. — Мужчина протянул ко мне руку и ласково огладил щеку, чуть улыбнувшись уголками губ.
Улыбка вышла виноватая.
— Я больше никогда не допущу, чтобы тебе кто-то причинил вред.
Я не успела ответить, после этих слов мой собеседник сгреб меня в охапку и с силой прижал к себе, принимаясь нашептывать что-то на ухо.