О, папа несомненно откомментирует это событие — он всегда приговоривал, что Британия достойна этого звания, как никакая другая страна, а жалкие норвежцы просто тонут в бесплодных попытках догнать то, что не могут. Восхитительно. А что ещё более восхитительно, так это сегодняшний выходной! Он пришелся как нельзя кстати. У меня было вполне четкое намерение нырнуть назад в теплую кроватку, однако, но и тут не свезло.
Моя комната располагалась на втором этаже, так что легкий стук в окно слегка обескуражил. Тут только два варианта: или это какой-нибудь ночной злыдень, возвращающийся с попойки; или же это мой кудрявый рыцарь прибежал меня спасать, едва только загорелся рассвет.
Отодвинула штору: так и есть. Ривал занес руку с камнем для следующего броска, но, углядев свой медноволосый свет в окошке, неистово замахал руками. Я открыла одну из створок, что не выглядела так, словно сейчас же рассыпется в моих руках: — Я же тебя просила!
Мальчик просиял.
— У вас дверной звонок не работает! — радостно закричал он, грозя разбудить не только отца, спящего в соседней комнате, но и жителей близлежащих деревень. Мне стало понятно, что уже я не посплю.
Мы расположились на нашей крохотной кухне. Я разливала бергамотовый чай, а Ривал распаковывал принесённые с собой булочки с корицей, попутно заинтересовано на меня поглядывая.
— Чего? — возмутилась, присаживаясь рядом и откусывая от булки засахаренную корочку.
— Не могу связно сформулировать. — Виновато произнес он.
— Тут все прошло более-менее, — я неопределенно повела рукой в пространство. — Мама уехала ещё тогда днем, и пока не возвращалась. Отец подавлен.
Ривал сердито отпил из чашки.
— Я даже не подозревал… Если бы я знал…
Откуда ему было знать — я ведь не рассказывала. Как по мне, такими вещами не должно кичиться.
— Ты тут ни на что не повлиял бы. Разве что на моё самоощущение, — я посмотрела на друга. — Спасибо тебе. Ты меня очень поддержал тогда.
И благодарно сжала его руку, а Ривал в ответ сжал мою.
— Я вчера, — проникновенно зашептал он, прожигая мне душу своими зелёными глазищами, — позвал Эллу в кино.
Глава 3. Настоящий друг
Эрик
О, сколь многое Эрнестина привнесла в мою жизнь: злобные переглядывания в коридорах, выражение презрения на её лице, моё ощущение собственной ненужности. Она пришла в нашу семью и отец ослеп, метафорически. Он нанимал фотографов из Королевства Америки, ведь Эрнестина хотела сверкать на обложках модных изданий; он купил для неё Брэмблиз — замок в регионе Сёрланн, на случай если "бедная девочка устанет, и захочет отдохновения от тягот величия". Он, в конце-концов, запросил с меня её портрет — "его нужно повесить вместо портрета Офелии". Это был один из немногих случаев, когда я категорически отказался исполнять веление моего царственного родителя. Ненавистный образ этой женщины ни за что в жизни не осквернит моё любимое хобби.