— Я как-нибудь разберусь со своей личной жизнью, — огрызнулся Максим.
— Прости, — наконец, смогла внятно выговорить я. Мне было стыдно перед Максимом. — Это больше не повторится.
Дилан и тут не стал молчать:
— Повторится сегодня же!
— Замолчи! — умоляюще простонала я.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда напьёшься, — ехидно подмигнул он.
— Всё, прекрати, нам ещё работать сегодня весь день, — снова попросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительней.
— Ага, — усмехнулся он и пропел строчку из песни, которая играла у него в голове. — Why'd you only call me when you're high?
У Максима на лице появилось выражение отвращения, он допил свой кофе и убежал работать.
Дилан перестал дурачиться и занялся проверкой оборудования и отладкой работы программы.
«Я, что, опять буду сидеть без дела?»
«Нет, — ответил он. — Иди сюда. Смотри, эта программа управляет теми устройствами, что я установил в лаборатории. Когда придёт время, ты по очереди нажмёшь эти пять кнопок».
«Это такое утешение, да?» — исподлобья посмотрела на него я.
Он кивнул и погрузился в свой монитор, тем самым давая понять, чтобы не мешала.
После обеда Дилан уехал на встречу с Линнеманами. Он застал их забившимися по разным углам кабинета.
— Добрый день, господа! — с первого взгляда оценив ситуацию, начал он. — Я вижу, Алекс уже в курсе.
— Это всё вы! Это вы заставили её уехать! — взревел он.
За время знакомства с Алексом я настолько часто слышала этот его ревущий гнусавый голос, что мне начало казаться, что это его обычная манера говорить.
— В самом деле? — защищался Дилан, который сам едва не морщился от этих скрипяще-визжащих звуков. — Не ты ли пожалел денег? Не ты ли больше поверил бумаге, чем своей возлюбленной? Если бы ты по-настоящему любил свою девушку, ты бы поступил иначе, так что не нужно делать из меня виновного. Когда хочешь покорить сердце женщины, докажи ей, что ты его достоин, а не прячься в кусты. А сейчас мне нужно, чтобы ты понял, что бесплатно тебе не достанется ничего. Поэтому на своё право стать бессмертным ты заработаешь трудом и потом. Я лично прослежу за этим. Ты хорошо меня понял?
На перекошенном лице Алекса отразилась крайняя степень гнева. Правда, все знали, что гнев этот бессмыслен и безопасен, так что устрашающей гримасой никого не удалось напугать.
— Ты что-то хотел сказать, Алекс? — подначивал его Дилан.
— Я ненавижу вас обоих! — выкрикнул тот.
— Твои чувства никого не волнуют. Надень белый халат и иди работать! — холодным тоном без всякого выражения сказал Дилан.
— Вот сами и работайте! — Алекс направился было к выходу, но тут сам Альберт Линнеман решил вмешаться: