— Это я её убил, — неожиданно и не по теме сказал Дилан.
— Кого? Свою жену? Ну да, все уже знают.
— Я не знаю, правильно ли поступил, когда привёз её сюда.
Гарик пожал плечами.
— Верховному нужна была она, а насильно мы живых людей не вербуем.
— Хочешь сказать, это он убил Диану моими руками?
— Э-нет! Этот грешок полностью на твоей совести! — Гарик выставил ладони перед грудью в знак того, что разговор повернул не в ту сторону, и пора притормозить.
Пришёл Альгис и велел Дилану следовать за ним.
— Её тело в лёгкой заморозке. Операционный шов восстановлен, — пояснил наш наставник. — Её уже погрузили в твою машину и накрыли простынёй. Вот шприц, воткнёшь его себе в бедро, когда начнёшь разгоняться. Укол остановит регенерацию в твоём организме. Шприц выброси в окно. И без глупостей! Ты должен убиться насмерть. Тебе всё понятно?
— Да.
Несколько часов Дилан сосредоточенно следил за дорогой, чтобы придерживаться плана и не думать о лишнем. Где-то на полпути к Краснодару за нами увязалась полицейская машина с сиреной, поэтому Дилану пришлось сделать себе укол раньше. Заключительная часть приказа была выполнена лучше: мы на полной скорости врезались в фуру.
От удара машину сплющило и отбросило в кювет. Водитель фуры не пострадал, виновник аварии получил травмы несовместимые с жизнью.
Вместо морга по месту прописки наши тела доставили в Воронеж, и уже оттуда, после опознания Светой наших тел, доставили в Краснодар. Это произошло на пятый день после аварии.
Мог ли Иуоо предвидеть такой поворот событий — загадка. Но однозначно сроки были нарушены.
Родственники сразу же начали организацию похорон. Тело Дилана оказалось изувечено настолько серьёзно, что его решили хоронить в закрытом гробу (или причина была в позоре, который он нанёс всей семье).
Моё сознание вернулось в тело в самый разгар прощания. Первое, что я услышала, — это плачущий голос Максима:
— Мама, не оставляй меня, ты так нужна мне, я без тебя не смогу…
Сын теребил меня за руку, пока моя мама не увела его в сторону. Максим так звал меня, что я физически ощущала боль от тоски.
Такова была цена наших с Диланом ошибок. Мы не заслужили быть родителями своих детей. Родили и сделали их несчастными.
Я не могла пошевелить ни единой мышцей своего тела и за это благодарила вселенную. Иначе люди, которым я вынуждена служить целую вечность, убили бы моих родных. Откуда-то я знала, что угрозы не были блефом…
Когда, наконец, наступила темнота, а по крышке гроба забарабанили комья земли, я немного успокоилась. Впереди было несколько часов существования в лишённом воздуха пространстве, а затем — вечность в услужении у бога смерти.