Разобравшись с «друзьями» и сбросив лишнее напряжение, пусть и совсем не так, как того мне самому хотелось бы, но сбросив, я принялся за активное восстановление своих навыков. Неспособность нормально контролировать собственную силу выводила меня из себя похлеще иных гриффиндорцев. Да и некий страх пред директором неплохо так мотивировал.
Мне, знаете ли, слишком дорога собственная шкура, чтобы лень могла хоть как-то повлиять на мой настрой. Да и не было этой лени. Том ещё в далеком детстве задавил в себе это чувство, а уж мне повторить этот подвиг было совсем просто. Драко ведь тоже был довольно деятельной натурой, не способной заниматься ничегонеделанием больше двадцати минут в день.
Собственно, именно из-за этого остатки лета я посвятил саморазвитию. Ну а ещё из-за пробудившегося дара. Метаморфизм манил меня своими возможностями, да и мать, видя мои постоянные превращения чуть ли не светилась изнутри. Видимо, женщине действительно нравилось, что я унаследовал что-то от неё и её рода. Ну а я был и не против её порадовать.
Все же я унаследовал немало чувств прошлого Драко. А мальчик любил свою мать несмотря ни на что. И пусть та его иногда бесила своей навязчивостью, но сирота во мне был только рад подобному вниманию. Да и мой внутренний маг просто ликовал. Все же мне досталось действительно нечто уникальное, возможность контролировать и изменять свое тело так, как я сам того пожелаю. Не ограничиваясь зельями и артефактами. Возможности, недоступные абсолютному большинству магов, обещали стать отличным козырем по жизни.
В общем да, жизнь моя была наполнена тренировками и неким спокойствием. Действительно прекрасное время, но назвать его лучшим всё же не получалось. В воспоминаниях Драко содержались и куда более прекрасные времена. Да и моя проблема с возбуждением никуда не делась. Я всё так же не мог удержать своего змея в спокойном состоянии. Да и взгляд мой то и дела сползал к нижним девяносто Нарциссы. Та все же была действительно красивой женщиной, да и мантий дома не носила, отдавая предпочтение пусть и строгим, но платьям.
Вполне естественно, что вечно возбуждённый я то и дело засматривался на собственную мать. Да и то, что та, в конце концов, заметила моё внимание, было вполне естественно. Женщины всегда были чувствительны к подобному, а я то и скрываться толком не мог. Сложно скрыть свой интерес, когда удав в трусах так и норовит порвать свои оковы, а сам я уже откровенно подумываю заимпереть собственную мать. Особенно это желание обостряли постоянное нахождение наедине с этой особой… ситуация становилась по настоящему возбуждающей и смущающей.