Я не хотел причинять парню вред, который был военным и, вероятнее всего, пытался заработать на жизнь таким способом, потому что другого не мог найти.
Но когда почувствовал в нем маниакальную жажду крови и удовлетворение от того, что он причинял боль кому-то, то понял, что мне его не жаль.
Такие люди становятся одержимыми маньяками.
И не дай бог попасть к такому в руки девушке или ребенку!
Когда в голове возник образ Лилу и Лео, в груди стало жарко, а мысль стереть с лица земли этого типа и обезопасить другие жизни стала казаться вполне себе здравой и разумной.
Я снова пропустил несколько ударов и позволил задора ради полупить себя по торсу, чтобы бой стал хоть немного правдоподобным и зрелищным.
Хотя никакого вреда мне это не принесло.
Одно только было опасно — запах крови будоражил мое нутро.
Зверь во мне хотел ее больше и больше.
Он хотел упиваться ею.
Кататься в ней.
Размазывать по телу, делая метки победителя.
И пока я мог сдерживать его, но уже не так легко, как с первым участником боев.
Вояке я сломал обе руки в трех местах: в кистях, предплечьях и плечах. Чтобы знать наверняка, что он будет упорно сидеть дома, сцепив зубы.
И даже если решит прогуляться, то не сможет никого поймать чисто физически.
После того как феерично вопил второй поверженный соперник, в моем новом углу ринга стали появляться еще деньги.
Постепенно зрители проникались ко мне симпатией.
Если только это чувство можно было так назвать в данной ситуации.
После сломанного третьего участника в зал стали заглядывать охранники, которых я встретил у входа, а затем спустился и сам Шон, глядя пристально и в какой-то степени удивленно, но вместе с тем довольно.
До утра я успел покалечить в общей сложности пятерых мужчин.
И стал новым абсолютным чемпионом.Теперь охрипшие от воплей, адреналина и выпитого спиртного мужчины скандировали «Кра-сав-чик!» и больше не пытались смеяться над моим прилипшим прозвищем.
Беда чуть не случилась на последнем бедолаге, который вылез из толпы и вызвал меня на бой.
Судя по тому, что он искренне боялся, хоть и не подавал вида, это была всего лишь уловка Шона разогреть интерес публики еще больше.
Впрочем, меня это совсем не касалось, потому что было без разницы, кого бить и ломать.
Если ему пообещали много денег за это шоу, то пусть отрабатывает.
Я подыграю.
— Я весь твой, — хмыкнул не слишком дружелюбно я в ответ на выкрик о равном бое и ставку на все мои деньги. — Как и моя выручка за сегодня.
Зрители снова разразились хохотом и поспешили одарить новым шелестом купюр.
А я слишком поздно понял, что уже втянулся в это дело.