— Плутон. Уран. И Нептун, — вдруг проговорил Марс, а я затаила дыхание, потому что понимала: то, что он сказал мне сейчас, очень важно.
Это означало, что он доверяет мне.
— Если братья хоть немного похожи на тебя, то родители определенно знали, какие имена давали. Потому что ты совершенно неземной!
Я тоже поцеловала Марса в ладонь, прижавшись к ней щекой.
И мне было нестыдно делать это, потому что этими руками, на которых остались синяки и ссадины, он заработал жизнь моему брату. И мне.
Вечер мы провели как настоящая семейная пара — растянувшись на диване в обнимку за просмотром какого-то фильма, смысл и название которого я даже не запомнила.
Главное, что Марс был рядом и обнимал меня в ответ так же крепко, как обнимала его я.
Мне было так уютно и спокойно рядом, что я уснула, не успев дождаться следующего звонка от Плута.
Вообще-то я надеялась, что мы еще «устанем».
Пару раз до наступления утра.
Но сон забрал меня в свои сети настолько глубоко и безоговорочно, что я проснулась от прикосновения Марса и его легкого поцелуя с шепотом:
— Пора просыпаться, конфетка. Завтрак готов. Скоро врачи будут будить Лео.
Я знала, что всё будет хорошо.
Была в этом уверена, потому что с момента пересадки всё шло своим чередом — медленно, но верно.
Состояние Лео ни разу не ухудшилось, а это был самый верный признак того, что организм принял вживленный костный мозг донора.
Но когда мы приехали с Марсом в больницу и поднялись в белоснежное платное отделение, меня в буквальном смысле трясло.
И не помогало совершенно ничего: ни день, проведенный в объятиях Марса, ни покой врача, ни любезное предложение дать мне легких успокоительных.
— Мы перестали давать Лео снотворное с ночи. Он может проснуться сейчас, через несколько часов или ближе к вечеру, — спокойно и собранно говорил врач, и Марс был тоже спокоен, а значит, всё действительно было хорошо. — Его состояние стабильно. Выздоровление будет идти довольно долго, но нам главное не скорость, а поступательность и уверенность. На данный момент всё под контролем и идет своим чередом. Когда Лео придет в себя, можем оставить его в этом отделении либо перевести в детское — на ваше усмотрение.
— Лучше перевести, — тихо отозвалась я. — Там его друзья и более привычная обстановка. Я думаю, это будет куда лучше для эмоционального состояния Лео.
— Хорошо, — кивнул врач в ответ. — Переведем, как только убедимся, что больше наша помощь не требуется и организм будет работать в штатном режиме.
— Спасибо вам, доктор.
— Совершенно не за что. Мы здесь ради этого и работаем, — мужчина мягко улыбнулся и поспешил по своим делам, а мы с Марсом вошли в палату, куда перевели Лео.