Я оказалась права: Сиенна нашлась в гостиной. В огромном зале с мягкими диванами, тяжелыми шторами из шоколадной и золотой парчи, громадным камином и блестящим черным роялем. Она сидела прямо на ковре возле камина, с чашкой кофе в руках, и улыбалась. Домашнюю картину слегка портили деловой брючный костюм и строгая водолазка под горло.
К чему я была не готова, так это к тому, что с ней окажутся дети.
Старшего зовут Рикардо. Ему восемь, и он словно маленькая копия отца. Учитывая, что Рамон с Микаэлем похожи, каждый раз, когда я на него смотрю, то представляю своего истинного в детстве. Упрямо сжатые губы, хмурый взгляд и общение «как взрослый» – мальчик, очевидно, тренируется быть альфой уже сейчас. Его младший брат, Теренс, другое дело. Он больше в мать, такие же выгоревшие волосы, большие глаза, нежная золотистая кожа. Впрочем, на этом схожесть и заканчивается: в свои четыре Теренс, или, как его называют в семье, Тери, любит играть и веселиться. Когда он улыбается, в комнате будто зажигают сотню лампочек, настолько позитивный этот малыш. Если Рикардо ведет себя со мной вежливо-снисходительно, то для Тери нет границ для любви.
– Тетя Венера!
Тери бросает игрушки, которыми был увлечен на ковре рядом с матерью, и мчится ко мне. Волчонок обнимает меня, когда я опускаюсь вниз, раскрывая ему объятия.
– Как дела у моей сестрички? – интересуется первым делом. Общаясь в другими, Тери тараторит как все вилемийцы, но рядом со мной начинает растягивать и проговаривать слова, чтобы я все поняла. Заботливый малыш.
– Прекрасно, – улыбаюсь я. Рядом с ним невозможно не улыбаться. Поэтому я понимаю Сиенну, которая смеялась еще минуту назад. Сейчас же, глядя на нее, я понимаю, что, кажется, потеряла момент внезапности.
– Толкается? – Тери осторожно прикладывает ладони к моему животу.
– Еще как!
– Она упрямая. Как дядя Рамон.
Я смотрю в светлые глаза волчонка.
– Откуда ты знаешь, что дядя Рамон упрямый?
– Так мама говорит.
– Тери!
Ох уж этот волчий слух! Ничего от друг друга не скроешь.
– Привет, Рикардо. Здравствуй, Сиенна, – ухватившись за предложенную ладошку мальчика, подхожу к первой волчице и ее старшему сыну. Рикардо поднимается из кресла, уступая мне место. В гостиной множество кресел и еще больше стульев, не говоря уже о диванах, но в этом весь Рик – главное, жест джентльмена. А вот Сиенна больше не улыбается, я бы сказала – она насторожена и пытается понять, что я здесь делаю. Да, глупая была идея с внезапностью – я нарушила семейную идиллию.
– Здравствуй, Венера.
Невысказанное: «Что ты здесь забыла?» будто повисает в воздухе. Хорошо еще, что Сиенна перестала поправлять Тери насчет сестрички. Раньше поправляла, но теперь, кажется, поняла, что это бесполезно, как и то, что малыш прилипал ко мне и ходил за мной хвостиком. Возможно, отчасти это было причиной, почему мы не так часто виделись: Сиенне это не нравилось. Хотя скорее всего, ей не нравилась я сама.