Изможденное лицо Мансурова расплылось в улыбке.
— И это… Убивать меня не советую. Трое суток без сна с непривычки — это, знаешь ли, не самое хорошее дело…
— Да не хочу я тебя убивать, — буркнул я. — Тут самим бы выжить. Говори код.
По-хорошему, наверное, следовало выпустить всех. С другой стороны, я понятия не имел, на сто были способны остальные. Вдруг их сила разрушительна и опасна для невинных людей? Ладно этот Мансуров — ну посмотрит он чужими глазами, ну пошпионит… Вряд ли сможет причинить много вреда, хотя дар интересный. Катя… Катя тоже безобидная, к тому же в ее крови накопилось столько успокоительных, что она при всем желании не смогла бы кому-то навредить. Но вот остальных могли засунуть в эту, прости, господи, кунсткамеру совсем не за безобидные способности.
— Два, восемь, шестнадцать, — сказал Мансуров. — Это код моей камеры.
Я быстро набрал нужные цифры, и разделявшее нас стекло отъехало в сторону. Паренек улыбнулся счастливейшей улыбкой, словно ребенок, которого привели в парк аттракционов.
— Спасибо, Мокрый. Ты же Оболенский, да?
— Ага, — я кивнул на лежавшую на полу Катерину. — Код от ее камеры, пожалуйста.
— Три, три, двенадцать.
Я только занес руку над клавишами, когда меня окликнула девушка из другой камеры.
— Эй! Красавчик! А нас?
Мансуров покосился на меня и перешел на шепот.
— Этих я выпускать не советую.
— Почему?
— Эта девица — Варвара Фукс. Она… Не знаю, как это у нее выходит, но… Короче, она умеет управлять чужими эмоциями. Сюда попала, когда едва не свела с ума весь свой класс в гимназии. Тогда списали на массовую истерику, а Варей заинтересовался Лазарь. И она стала его любимицей. Фукс здесь дольше всего, позже меня привели. И она здесь по доброй воле… В отличие от меня. Не выпускай ее, если не хочешь проблем.
— Эй! Заморыш! — с вызовом крикнула девушка. — Что ты там обо мне несешь?
Проигнорировав ее вопли, я уставился на Мансурова.
— А почему она сейчас ничего не делает?
— Потому что не может, — пожал плечами паренек. — На нее какой-то артефакт нацепили, который блокирует ее способность.
Да уж, с такой компанией не помешал бы шлем Магнето. Куда ни плюнь, сплошные менталисты.
— А парни?
— Рядом с ней — Сема Зайцев. Стихийник. Чуть не спалил здесь все к черту, когда Драгана из него силу вытаскивала. И в темной камере, вон там, Гриша Творогов. Этот вообще…
— Что с ним?
— Он зверь.
— В смысле…
— В прямом, дурень! Оборотник он — редчайшее проявление природного дара. Причем сам он это не контролирует… Ну почти. На луну не воет, хоть за это спасибо.
— Так он что, в волка…