– Прекрати, – стонет Татум вдалеке.
– Татум! – Я всматриваюсь вглубь темного переулка и вижу рядом с ней другого парня, задирающего ей платье.
– Маленькие американские шлюшки, – бормочет вцепившийся в меня парень. – Мы вам покажем.
– Нет! – кричу я, толкая его в грудь.
Боже мой, почему именно сейчас мои конечности напоминают желе и почему я вся горю? Я сжимаю бедра, пытаясь успокоиться, но ничего не получается. Во всяком случае, легче мне не становится. Я бросаюсь к жирному уроду и вцепляюсь ему в лицо, чувствуя, как его плоть застревает у меня под ногтями.
– Маленькая тварь!
Он толкает меня к стене, и моя голова с треском ударяется о кирпичи.
– Татум, очнись. Останься со мной. – Парень, который ее держит, стягивает с нее трусики. В это же время парень, который прижал меня к стене, тянется к моим бедрам.
– Отвали от меня, жирная сволочь!
Я не буду плакать. Ни за что, черт возьми, не буду плакать. Я смотрю ему прямо в глаза.
– Если ты подойдешь ко мне со своим жалким отростком, который ты называешь членом, я на хрен его оторву.
Он смеется.
– Сомневаюсь в этом, дорогая.
Затем он срывает с меня трусики, грубо обхватывает верхнюю часть бедер, в то время как кончики его пальцев впиваются в мою плоть.
– Давай же, откройся, будь хорошей девочкой.
Я с силой плюю ему в лицо, как раз в тот момент, когда вдалеке раздается выстрел. Кровь и мозги разбрызгиваются по всему моему лицу. На долю секунды его глаза широко распахиваются, а затем он замертво падает на землю с негромким стуком. Из меня вырывается леденящий кровь крик, а затем раздается еще один выстрел, и парень, который держал Татум, падает на землю, обрызгав ее кровью.
Татум кричит, а я падаю на землю, погружаюсь в черноту. Чьи-то руки обхватывают мое тело, и прежде, чем мной овладевает сон, я слышу:
– Черт возьми, идиотка.
Я открываю глаза, не понимая, где нахожусь. Перед глазами начинают мелькать воспоминания. Я задыхаюсь, втягивая воздух. Рядом со мной на кресле сидит Бишоп.
Черт.
– Удивлена? – спрашивает он, изогнув бровь.
Я прочищаю горло.
– Ну, на самом деле нет.
Он сжимает челюсти, явно расстроенный.
– Вот и все. – Он качает головой, шепча себе под нос. – Я запру тебя в подвале, пока это дерьмо не будет улажено.
– Что? – вскрикиваю я, чувствуя металлический привкус на языке. Прикасаюсь к губам, и воспоминания мгновенно захлестывают мой мозг. – О боже! – Я наклоняюсь, зажимая рот рукой.
– Господи, котенок, в окно!
Я вслепую нащупываю кнопку и высовываюсь из машины.
– Ты, ты убил их!
– Да.
– Ты убиваешь людей?
– Да.
– Почему?! – кричу я, чувствуя подступающую к горлу рвоту и снова высовываюсь в окно, выплескивая в ночной воздух все съеденное за день. Откинувшись назад, вытираю рот и смотрю на него затуманенным взглядом. – Почему, Бишоп?