– Ты знаешь, что ты Серебряный лебедь?
– Серебряный кто? – тут же встревает Татум, нахмурив брови.
– Да, – шиплю я. – Но я понятия не имею, что, черт возьми, это значит, откуда вам об этом известно и почему все вокруг мне лгали.
– Я не могу… – Мисс Винтерс качает головой. – Мне очень жаль, Мэдисон, но я не могу в это вмешиваться. Это слишком опасно.
– Тогда вы поможете мне сбежать?
Мисс Винтерс поворачивается ко мне лицом.
– Ты не сбежишь от Королей, Мэдисон. Они убьют тебя.
Она заканчивает свою фразу почти шепотом.
– Меня все равно убьют. Во всяком случае, если я правильно поняла Книгу.
– Где эта книга? – спрашивает мисс Винтерс, нервно оглядываясь по сторонам.
– Она в моей сумке. Так вы поможете мне или нет?
Она делает паузу, смотрит мне в глаза, а затем вытаскивает из кармана телефон.
– Слушай, я знаю одного парня. Скажи ему, что тебя прислала Тинкер.
– Тинкер? – спрашиваю я, пока она что-то ищет в своем мобильном.
Она поднимает голову.
– Да, Тинкер.
Внезапно она делает паузу и опускает руки.
– Что?
– Просто… Послушай, если хочешь спастись, тебе нужно сделать все так, как я скажу. Обязательно возьми с собой все документы, которые ему понадобятся, и сними со счета деньги. Это обойдется недешево. Ты не сможешь взять с собой больше десяти тысяч наличными, если полетишь международным рейсом, так что для начала сними десять тысяч, а после еще восемь, чтобы получить от Бенни все необходимое.
Она диктует мне номер, и я быстро добавляю его в свой телефон.
– Он возьмет по четыре тысячи с каждой.
Она останавливается и смотрит на меня.
– Беги, Мэди. Беги и никогда не возвращайся, потому что, независимо от того, что думает о тебе Бишоп… – она смотрит мне в глаза, – это ничего не значит. Так же, как это ничего не значило и с Хейл.
– Что вы имеете в виду? Что вам известно о Хейл?
Ее лицо становится жестким.
– Я знаю, что он пустил ей пулю между глаз.
Вернувшись к машине Татум, мы садимся внутрь и едем к банку.
– Что, черт возьми, она имела в виду? Бишоп кого-то убил?
Татум широко открывает глаза, попеременно глядя то на меня, то на дорогу.
– Не думаю, что это была его первая жертва, – бормочу я, уставившись в окно.
– Ты так и не сказала мне, что видела в той комнате, Мэди.
Я хотела бы все ей рассказать, но какое-то странное чувство внутри не позволяет мне выдать Бишопа. Глупая девчонка – ругаю я себя. Но в любом случае для самой Татум будет безопаснее оставаться в неведении.
– Я действительно не хочу об этом говорить, Тат.
Она улыбается и гладит меня по руке:
– Мы сваливаем отсюда.
Подъехав к обочине, мы вылезаем из машины. Закрыв за собой дверь, я обращаюсь к Татум: