Лёшу невиданное оружие сразило первым. Увлечённый очередной целью, меткий стрелок отделения не заметил приближающийся газ и не услышал команду на экипировку в ОЗК. Сначала ноги обожгло нестерпимо сильно. Падая в растекающуюся «волну», снайпер не переставал кричать от жжения, расползающегося по телу. В агонии бился ещё несколько минут, пока лёгкие не заполнил гной. Закашлявшись, он перевернулся на бок и с пугающе громким кашлем принялся выпускать из лёгких целые комья зеленоватой жижи. В один момент жжение начало спадать: сначала медленно отпустило ноги, потом – торс… Только вот после конечности и тело уже не ощущались, будто были наскоро пришиты к ещё живым, порядком повреждённым тканям. В один момент перестало жечь глаза и в груди, однако поднять веки не получалось: они просто не ощущались, как и работа лёгких с сердцем. Перед тем, как окончательно угаснуть, сознание Лёши успело осознать, что от смерти его ничто не спасёт…
От шока Дима не мог пошевелиться ещё несколько секунд. Видя мучения отравленного Лёши, успел только немного обрадоваться, что вовремя натянул защитный костюм, который газ просто обступал.
– Пашу накрыло! – прокричал в рацию взволнованный Серёга. – Не успел комплект натянуть!…
– Твою мать… – выругался Стас, подёргал за плечо застывшего Диму. – Ты хоть как?
– Порядок.
Неожиданно неизгладимое впечатление смахнуло осознание, что теперь в их отделении не хватает ещё двоих верных боевых товарищей. В сознании мелькнул энергичный Кошкин… Вспомнился и Лёша, которому Дима даже умудрялся сочувствовать… Последний имел все шансы позже прославиться, как неплохой снайпер, а Паша и его автоматический гранатомёт могли помочь ещё не один раз. Но теперь их нет… Они не заслуживали такой бесславной смерти…
В Диме снова проснулась ярость. Проснулся солдат, пришедший на фронт мстить за всех, кого успел запомнить и кого успел потерять… Руки машинальным движением оттянули затвор. Сквозь линзы хорошо виднелся выглядывающий из-за затворной рамы «нос» патрона. Незамедлительно высунулся и продолжил поливать огнём всех увиденных противников. Без пули не осталась ни одна высунувшаяся фигура, ни одна торчащая из-за укрытия конечность, ни одна мало-мальски видимая из-за укрытия верхушка шлема. Иногда не жалел и подствольной гранаты для особо наглой цели.
Пелена ярости спала только когда Стас, пригнувшись за мешки, подтянул к себе товарища и прокричал:
– Приказ отступать! Быстро!
Дима кивнул, швырнул вперёд дымовую гранату, дабы скрыть перемещение. Как выяснилось после появления плотной дымовой завесы в паре метров впереди, соседние позиции догадались повторить манёвр. Серёга, несмотря на потерю целей из виду, продолжал стрелять по памяти или пробивающимся сквозь завесу тусклым вспышкам, пока оставшиеся товарищи ползли к соседнему окну.