Маска на лице стала пропитываться безмолвными слезами, и я глухо всхлипнула в подушку. Но мой любовник совершенно не впечатлившись моим состоянием стал разрезать красивое одеяние. Сначала платье, потом узкие штанишки и следом нижнее белье. Оставшись обнаженной, все так же прижатой к постели его ладонью между лопаток, я вновь попыталась оправдаться:
- Давид, пожалуйста. Ему было плохо. Я просто напомнила ему умершую жену. Клянусь! - уже откровенно рыдала я.
Ладонь со спины убралась, и мои бёдра вздернули вверх, подложив под них подушку. Мне откровенно по плохело и я начала вырываться, бессвязно умоляя остановиться. Придавив своим телом Давид связал мне руки, и подняв их, привязал к спинке кровати. Уже понимая, что наказанию быть, я обмякла и просто безмолвно плакала, подавляя громкие рыдания.
Шеи коснулись губы и проложили дорожку из поцелуев вниз, по спине до самых бедер. К нижним губкам прижался горячий рот и по складочкам начал скользить язык, потихоньку вызывая прилив возбуждения. Я сопротивлялась сколько могла, но желание полностью охватило тело и сначала тихие, а потом уже откровенные стоны начали срываться с моих губ.
Стоило Давиду убедиться, что я возбуждена, и он прервал ласки. Послышался звук откупоривания бутылки и носа коснулся сладкий аромат кокосового масла.
- Давид, пожалуйста, не надо! - заскулила я, пытаясь хаотичными движениями снять бедра с подушки.
На кожу ягодиц полилась густая струя масла, а следом мужские руки начали их мять и наглаживать. Это было бы безумно приятно, если бы не ожидание расправы. Впрочем, он все равно добился своего. Под руками и пальцами, что нежно массировали не только попу, но и промежность, задевая чувствительные местечки, я вновь долго не выдержала. Стоны начали вырываться помимо воли, а бедра подмахивать бесцеремонным движениям.
Когда сначала один, а следом другой палец, обильно смоченный в масле, скользнул в тугое колечко, я лишь заплакала, не переставая подаваться навстречу вторжению в запретное место. Немного помучив меня и убедившись, что я не слезу с крючка возбуждения, Давид остановился. Его пальцы медленно выскользнула из меня и послышался щелчок, который я ненавидела больше всего на свете.
Прохладный, продолговатый предмет, выполненный из какого-то гладкого материала и обильно облитый тем же маслом, пристроился с помощью его рук к моему заднему проходу.
- Ты еще попросишь меня, цветочек. Не так ли? - Тихо проговорил Давид, нажимая на предмет и тот начал раздвигать тугие мышцы, заставляя ощущать неприятное давление.