Я опускаю руку и касаюсь его там, получив в награду легкое трепетание век, он судорожно сглатывает, и дыхание его сладко как мед.
– Еще? – поддразниваю я.
– Пожалуйста… – шепчет он низким, гортанным голосом, а расширившиеся глаза не отпускают мой взгляд.
– Что ж, посмотрим. – Нежно прикусываю его нижнюю губу и, слегка усилив нажим, провожу ногтями по его груди, заканчивая резким движением. У меня вырывается стон, и Николас, охнув, наконец теряет свой с трудом обретенный контроль, когда я обвиваюсь вокруг него. Он что-то шепчет, слишком тихо, что и не разобрать, проводит кончиками пальцев по моему горлу, груди и замирает.
Его тело словно из звездной пыли, тени и лунного света. Чуть наклонив голову, он будто изучает меня, как ученый исследует возвышенности и долины, и узоры, которые он рисует на моем теле, загораются огнем. На мои мольбы Николас только улыбается. Он никуда не спешит, и это не укладывается в голове. Меня сжигает изнутри желанием, и если бы это зависело от меня, сейчас был бы уже второй раз.
Не обращая внимания на мои просьбы, он мягко дотрагивается до моего живота, чуть задевая зубами. Рука опускается ниже, надавливая, и тут же исчезает. Губами он прочерчивает тропинку от моего плеча до бедра, медленными томительными движениями, кудри щекочут кожу.
Я погружаюсь в темноту, позволив другим чувствам взять верх над телом. Голова кружится от осознания его жажды, от сказочного ощущения тяжести его тела. Он касается меня, пробует на вкус, и я выдыхаю его имя. Николас в тот же миг приподнимается, и прерывистое дыхание окутывает меня, точно дым от пожара.
То, как я произношу его имя, будто волшебное слово, это пароль, подводящий его к грани.
Стиснув мои запястья, он оказывается внутри одним слитным движением, ловя губами мои судорожные вздохи. Невероятное ощущение. Продолжая двигаться в выверенном чувственном ритме, он ни на секунду не прекращает поцелуя.
Скользнув рукой по моей талии и ниже, к пояснице, он обхватывает меня крепче, теперь наслаждаясь полным контролем. Он так сосредоточен, на висках собрались капельки пота от усилий – сдерживается, не позволяя мне торопить его. За каждую попытку мне достается укус, удерживающее прикосновение руки – наказания, которые сами по себе награда.
Я целую его в шею, туда, где под нежной кожей, захлебываясь ритмом, бьется пульс, и чувствую прокатившуюся по его телу дрожь. Дотронувшись до подбородка, поворачиваю его к себе, заставляя смотреть только на меня. Глаза, хоть и полуприкрытые, сейчас чернее ночного леса, и он все еще борется за контроль, чтобы продлить наше общее мучение.