Где-то два года назад я ждала в боулинг-клубе в О-Клэр, штат Висконсин, когда мы устроили моему папе вечеринку-сюрприз. Мама попросила украсить один столик шариками с надписями «Поздравляем!» и «Счастливой пенсии!», а также заказала торт с его фотографией в глазури. Аарон и Келли, мои брат и сестра, оба сидели жутко недовольные, что пришлось ехать издалека. Келли пришлось отменить планы с друзьями, с которыми она договорилась, уже забыв о своем согласии приехать к отцу, а Аарон бесконечно ныл о ценах на бензин. Вот почему он не привез подарок. Само его присутствие подарок. Перед отъездом он стрясет с отца двадцать баксов.
Папа ненавидит вечеринки-сюрпризы и, начнем с этого, на пенсию вообще не хотел (его практически вынудили), так что, когда он наконец появляется, у него настолько отвратительное настроение, что прекрасно вписывается в атмосферу. Мама, спасая положение, пытается изображать веселье, но так как сама боулинг ненавидит, почти все время говорит с сестрой по телефону, что лишь сильнее раздражает папу, и они все начинают ругаться.
Мужчина на дорожке справа играет в одиночестве. Я знаю, что нашу ссору прекрасно слышно, потому что, несмотря на мои просьбы говорить тише, шепот у них выходит столь же громогласный. К тому же он уже пару раз в нашу сторону оборачивался.
– Можно мне притвориться, что я здесь с вами? – шутливо спрашиваю я. В руках у меня блестящий шар весом в четыре килограмма, который я вытащила из-за стойки. Так как моя сила – в уме, а не в физической подготовке, беру я только детские шары. А также не стесняюсь просить бортики, по которым шар в любом случает доберется до кеглей.
– Конечно, – улыбается он, и в груди екает. У него очаровательные волнистые кудри, каштановые, которые слегка падают на лоб, и открытая улыбка. Добрые глаза.
– Спасибо. Моя семья так и не научилась вести себя на людях.
Он хмыкает и качает головой.
– Моя семья обставила бы их в два счета, поверьте.
Келли рыдает. Я слышу, как она называет Аарона сволочью за то, что украл из ее сумочки пять долларов, чтобы купить пакетик травки у того, с кем только что столкнулся в туалете, и я с ней согласна. Он отвечает, что сама она такая, потому что как-то сдала его налоговой за то, что он не сообщил о получении ста двадцати пяти долларов за покраску крыльца нашего дяди, так что с ним я тоже соглашаюсь.