Я улыбнулась, и, продолжая петь и отбивать такт ногой, послушно сделала круг.
Но стоило мне повернуться к ней лицом, как слова песенки застряли в горле. Карина уже не танцевала. Она хладнокровно снимала на телефон все происходящее.
– А ну отдай! – потребовала я, от неожиданности растеряв все педагогические навыки.
– А вот и нет, – прокричал этот чертенок, проворно пряча телефон за спину. – Сначала папе покажу, а потом маме, а потом Джону! Вот смеху-то будет!
Она выскочила из комнаты и бросилась по коридору наутек.
Ругая себя за то, что позволила девчонке обвести себя вокруг пальца, я помчалась за ней. Не хватало, чтоб этот зажигательный танец всплыл на просторах интернета! Или, что еще хуже, его бы увидел босс… Перед глазами сразу нарисовалась изумленно изогнутая бровь на каменном лице, и ледяной голос спросил: «Вы рехнулись?!» Эта картинка подействовала на меня, как удар хлыста на пугливую лошадь, и я рванула вперед с утроенной силой.
Карина уже скакала вниз по лестнице, постоянно оглядываясь и дразнясь телефоном. Дурочка! Упадет, убьется…
– Осторожнее! – в ужасе закричала я и кинулась за ней по ступенькам.
Узкая юбка оплела колени, я нелепо замахала руками, пытаясь ухватиться за перила, и… кубарем рухнула вниз.
С секунду я боялась даже шевельнуться. В голове вспыхивали и гасли звезды, что-то тонко звенело, дышалось с трудом. Звон становился все сильнее, скорее даже не звон, а тоненький вой, будто над ухом скулил щенок. Я удивленно распахнула глаза. Надо мною плавало перепуганное личико Карины, и звук шел от нее. Заметив, что я пришла в себя, она сморщилась, как младенец, и заревела, уткнувшись мне в грудь. Горячие слезы моментально пропитали блузку.
– Я не хотела… – прогудела она. – Честно-честно…
Я огляделась, осторожно поглаживая вздрагивающую детскую спинку. На мое счастье, лестница была невысокой, и я лежала на неширокой площадке между двумя пролетами. Видимо, этот дом строили в расчете на то, что здесь будет жить маленький ребенок. А, может, даже и не один. Вот и позаботились о безопасности. Что ж, можно сказать, мне повезло.
Карина подняла зареванную мордашку, и уставилась на меня абсолютно несчастными глазами.
– Больно? – всхлипнула она.
– Очень, – честно призналась я.
– Прости меня…
– Прощаю, – улыбнулась я и пошевелила руками и ногами. Кажется, ничего не сломано. А вообще, сама виновата. Гоняться по лестницам за маленькими девочками – ну о-о-очень педагогично. Позорище. – Только слезь с меня, пожалуйста.
Детские слезы моментально высохли, и Карина с любопытством спросила: