Застонав, она принялась отвечать мне. Толкнула язык своим, скользнула ладонью ниже. От желания обладать ею вены рвало. Не разбирая дороги, я потянул её в спальню.
— Вряд ли я смогу объяснить пацану, почему ты стоишь раком с голым задом, — в ответ на её вопросительный взгляд.
В коридоре прижал её к стене, смял грудь. До спальни оставались считанные метры, но мне они казались бесконечностью. Если так пойдёт дальше, придётся сменить квартиру на двухкомнатную в хрущёвке.
Соски её были твёрдыми. Большим пальцем обвёл один через футболку и поймал выдох Вероники.
— Спальня, — напомнила она. – Пойдём в спальню.
Прикусил её нижнюю губу, погладил по ноге и сжал задницу. Упругая, аккуратная. Проклятье! Эта маленькая женщина создана для того, чтобы сделать из меня ошалевшего от желания кретина. Целуя её, я сам себе напоминал отсидевшего на голодном пайке в колонии строгого режима зэка. Ласкал её губы так, будто дорвался до свободы после десятка лет каторги.
Ввалившись вместе с Никой в спальню, закрыл дверь. Её футболка сразу же превратилась в тряпку и полетела под ноги. Моя туда же. К лешему всё. Взял её за подбородок. Её глаза были бездонными озёрами, и я тонул в них. Тонул и не пытался ухватиться ни за один из болтавшихся поблизости спасательных кругов.
Провёл большим пальцем по нижней губе, по верхней. Руку щекотнул её вздох. И опять её губы…
Она потянула меня к постели. Что-то сбивчиво прошептала, но слов я не разобрал. Только когда она потянула меня за собой, уловил собственное имя:
— Дима, — она держала меня за руку, сидя на краю постели и глядя снизу вверх.
Обнажённая по пояс, с по-русалочьи распущенными волосами и припухшими алыми губами.
Я сглотнул. Её аккуратная округлая грудь с твёрдыми сосками вздымалась, пальцы ног были поджаты.
Толкнул её на постель и, не сводя взгляда, спустил штаны. Её сползли вниз следом. Теперь она лежала передо мной совершенно нагая, и, если это не было совершенством во всей его откровенности, значит, совершенства нет в принципе. Даже близко нет. Потому что в этот момент она была самым прекрасным из того, что мне доводилось видеть за всю жизнь.
Навалившись, раздвинул коленом её ноги. Она обхватила меня за шею и подалась вперёд.
— Дима, — моё имя на выдохе. Её пальцы у меня в волосах.
Как я продержался эти две недели, хрен знает. Но как бы ни хотел я сделать её своей, что-то останавливало. Теперь не останавливало ничего.
Убрал волосы с её лица, пальцами провёл по бровям, по носу. Опустил руку вниз.
— М-м-м, — застонала она, открываясь мне навстречу. Влажная. Приласкал лепестки нежной плоти и поднёс пальцы к губам. Влажная и вкусная.