— С другой стороны тоннеля проход тоже оказался прикрыт. Не так капитально — всего лишь какой-то рогожей, но все равно наткнуться на него просто так было бы очень сложно.
— Ладно, пошли, — Приняла решение Крис. Копейщик, тем временем, слегка вырвался вперед, чтобы поубивать немногочисленных зомби прежде, чем подростки заметят их приближение. Лишний раз пользоваться пистолетом или полагаться на подростка ей не хотелось.
— Вот. Мы живем на последнем этаже, первый вообще не слышно, кто входит или выходит, так что пришлось найти розетку, чтобы домофон работал. Так безопасней.
Домофон действительно работал. Дебелая железная дверь со следами пулевых щербин смотрелась достаточно внушительно. Параллельно Кристина отметила самодельные решетки на подъездных окнах каждого этажа. Либо их плотную забивку всяким хламом.
"А голова у него варит. Или это родители постарались?"
— Сейчас я сделаю один дозвон, потом сброшу звонок. Мы так с отцом договорились делать, когда я прихожу. Чтобы не волноваться: мало ли кто зашел.
— Разумно.
Дверь в их квартиру оказалась старой и хлипкой. Имитация железа, как любил называть такие полотна Вик. Заслонка, не более. Она не защищала даже от шума в подъезде, легко выбивалась ногой, вскрывалась любым инструментом, а зимой из-под косяка всегда нещадно дуло.
— Подожди немного, — Смущенно сказал ей Артем, пока возился с замком и пытался воткнуть в него ключ, — И это, не обижайся, если тебя будут доставать вопросами. Просто я давно уже не приводил друзей, а ты — девочка, да еще и красивая… — Он отвернулся, якобы налегая на замок. Сухо щелкнуло, дверь открылась, паренек сделал шаг в коридор, повернулся к своей спутнице, после чего сказал:
— Добро пожаловать ко мне домой!
— Эм-м, спасибо, — Альфа вошла вслед за ним, пересекла узенький коридорчик и оказалась сразу на просторной, широкой кухне. После чего удивленно застыла.
Квартира не казалась ни жуткой, ни подозрительной. Миленький, слегка пыльный коридор с кучей безделушек, большая светлая кухня, обеденный стол с прикольным диванчиком. Кусок гостиной, что виднелся из коридора, увешан фотографиями, а туда дальше рядом с простеньким телевизором стоял книжный шкаф.
Это место было словно наполнено любовью и мелкими радостями дружной семьи. Эдакий музей счастливой жизни. Вот только родители парня, о которых он отзывался с такой теплотой, числились здесь всего лишь экспонатами.
По крайней мере, его мать. Худой, полуразложившийся труп в обрывках домашнего платья и фартука являлся определенно женским. Клок белокурых волос, пустые глазницы, облезающая кожа на левой стороне лица, гладкая кость — на правой.