– А-а-а-а-а! Людоед!
– Упырь!
– Вурдалак!
– Смотрите, люди, что твориться, нежить среди бела дня по городу ходит, людей жрёт!
– Людоед! Людоед! Точно вам говорю, эти твари из леса сюда людей жрать ходят!
Не то чтобы местный люд был особо суеверный, но к колдунам все обращались регулярно. Себастьян аж заскулил от отчаяния, поняв, что идея с благотворительной ногой провалилась и не судьба ему сегодня купить целую и не вздутую тушку на завтрак, такую вкусную и манящую. Удирать, всё бросить и удирать. Да как ему вообще в голову пришла идея ногу в Центр тащить, это же не почка! Бежать!
Низкий старт не удался. На беду, мимо, размышляя с кого бы денег содрать, за переход дороги вне пешеходного перехода, коих здесь сроду не водилось, шёл местный полицейский, сержант Дюбуа. Сержант был человеком храбрым, о чём знали все. Он не боялся ни начальства, ни взяток, ни всяких там бандитов на пикапах, крышевал вместе с коллегами небольшой рыночек перед благотворительным центром и был доволен жизнью. И хоть был сержант Дюбуа, в целом, человеком образованным, но точно знал, не всё так просто в этом мире и где-то в тёмных чащобах и мрачных пещерах обитает всякая нечисть, взирая на этот мир злобными глазами. И только местные колдуны стоят между миром живых и миром мёртвых и демонов. Вслух такое не скажешь, но всяких там демонов Дюбуа побаивался и носил на себе с десяток оберегов. Кто их знает, этих демонов, что у них на уме, а обереги и талисманы есть не просят.
Обернувшись на крики толпы, сержант встретился взглядом с жуткой тварью. Вся морда в крови, перепачкался видать, пока трапезничал каким-то несчастным негром, от которого только нога и осталась. Из раскрытой пасти стекает ещё больше крови, глазюки красные, переполненные злобой и ненавистью, а в лапах окровавленная нога. Дальше сработали инстинкты.
Выхватив неизвестно откуда взявшийся огромный восьмизарядный дробовик, Дюбуа разрядил в чудище все девять патронов крупной картечи, буквально разорвав тело несчастного. Фонтанируя кровью, с наполовину отстреленным черепом, Себастьян рухнул на землю, выстрел за выстрелом продолжая ощущать, как крупная картечь вырывает из его тела куски.
– Благотворительная… – выдохнули разорванные лёгкие, а руки отпустили наконец драгоценную ногу. Себастьян умер.
Все поздравляли сержанта с победой над людоедом, упырём и вурдалаком, хлопали по плечу и желали успеха. Только вот сам сержант, отходя от шока начинал мыслить критически. От разорванного выстрелами мужика-людоеда-вурдалака несло не только кровью. Дюбуа в своей жизни видел трупов больше чем девушек и немного разбирался в вопросе. Ковырнув ножом лёгкие, он понял, что вурдалак имел вредные привычки, они были чернее безлунной ночи и жутко воняли. Перед ним был не просто курильщик, а смоляная фабрика. Курящая нежить? Принюхался к вывалившимся мозгам и отшатнулся. Да чтоб мозги так фонили надо спирт без закуски месяц жрать. Он посмотрел в сторону Центра. «Благотворительность»? Посмотрел на валявшуюся на земле ногу. Отрезана, причём, профессионально.