И что обидно, я четко слышала, что кто-то ходит, но все равно не открывали. Батя. Только он мог так.
Матери нет? Что-то случилось?
Если вскрыть замок, нужно будет менять. А замки сейчас нормально стоят. Да и этому года нет.
Посидела и вновь начала тарабанить, не понимая, в чем проблема. В свою квартиру не могу попасть. Что за беспредел?
— Надоело! Я вызываю полицию! — закричала, проклиная все на свете. Честное слово, да сколько можно издеваться?
И тут чудо! Послышался шорох, и дверь открылась.
Стремительно вошла и увидела батю. Злого, то есть, трезвого.
— Что орешь как полоумная? Голова трещит… — взвинчено рявкнул он.
— Почему закрылся? — как-то сдавленно получилось сказать. Меня трясло.
Час! Я целый час сидела под дверью своей квартиры.
— Я не закрывался, сама не заходила, — буркнул он и поплелся в кухню.
Я за ним. Это же надо! Не закрывал он…
— Я слышала, что ты ходил!
— Я не ходил… — злобно выдал он.
— Где мама?
— Где ей быть? На диване… — бросил он, яростно откидывая грязную посуду в раковине. — Что за бабы живут в доме? Чистой тарелки не найдешь. И жратвы нет. Воспитали неблагодарную тварь, только орать может.
Видела, что он с каждой секундой все больше свирепеет и решила уйти. Так недалеко до драки. Его трезвого увидеть редко можно, но он еще хуже, чем когда пьяный. Бешеный.
Как понимала, хотел выпить, а нечего. Злился. В этом случае, если все же зацепится удачно, все крушит и ломает. Помню, один раз влезла и получила. Со сломанной рукой несколько месяцев ходила. Не могла работать, занимала у начальника. Батя толкнул со злости и я улетела на ванну. Поэтому в таком состоянии не сталкивалась.
Обняла себя за плечи и посчитала до пяти. Нужно успокоиться.
Да как тут успокоишься?! Никак!
И когда мой личный ад закончится?
Все же нужно уйти…
Направилась в зал. Подошла к дивану и присела на корточки. Хотела дотронуться до плеча матери, как услышала бухыканье. Она кашляла. Поднялась и притронулась ко лбу.
Температура.
— Мам, ты как?
— Ничего страшного, — сдавленно проговорила она — Голова болит. Дай таблетку.
Кивнула и пошла в свою комнату за аптечкой, вспоминая, что есть из таблеток и препаратов.
Через сорок минут мама спала, а я стояла у раковины и мыла посуду. От сиропа и жаропонижающего ей стало легче, а после теплого супчика, который заставила съесть, она даже улыбнулась.
В кастрюле еще остался куриный суп, приготовленный из последней грудки. Решила все убрать, а потом поужинать. Наконец-то!
Отец все ходил по комнатам и рычал. Не сомневалась, хотел выпить, а денег не было. В последнее время я матери деньги не давала, покупала продукты сама. Сколько не дашь, все равно ему вручала.