– Белые люди. По-моему, большинству из них не помешала бы интенсивная терапия.
– Ты хочешь сказать, что мексиканцам не нужна терапия, Пабло?
– Ты знаешь, что произошло бы, приди я домой с цепочками на лице, Райан? Мой старик вышвырнул бы меня из дома, а не послал бы разговаривать с психологом.
Интересно, мой папа был бы строгим или, наоборот, добрым? Возможно, он был бы одним из тех понимающих родителей, которые разрешают своим детям делать то, что хочется? Я стараюсь серьезно об этом не думать.
Перед нами остается где-то пять человек, когда парень в кассе объявляет:
– Простите. Все билеты распроданы.
Коллективный стон эхом раздается в очереди людей за нами, желавшими купить билет.
– Прости, чувак, – говорит Пабло, не раскаиваясь. – Может, пойдем в нормальный клуб и потанцуем под нормальную музыку?
Но я не хочу нормальную музыку. Я хочу услышать «Тени Тьмы». Когда у меня не было друзей, именно солист Аттикус Пэттон делил со мной мою боль.
– Слушай, ты не можешь просто продать нам два билета? – спрашиваю я кассира.
Парень смотрит на меня сквозь длинные патлы, напоминающие швабру, которые закрывают почти все лицо.
– Нет.
Пока толпа счастливчиков заходит в «Клетку», я качаю головой, жалея, что нам не повезло. Это отстой.
– Мы всегда можем пойти в кино, – предлагает Пабло, когда Голова-Швабра закрывает кассу и исчезает.
Я почти теряю надежду, когда вижу, как в переулок за «Клеткой» подъезжает фургончик «Кейтеринг Димитри». Я хлопаю Пабло по плечу:
– Следуй за мной.
Пабло идет за мной в переулок. Фургончик паркуется у заднего входа, и моя идея воплощается в жизнь.
– Вы опоздали, – рявкаю я на двух парней в фургоне. – Группа хочет знать, где еда, я еле успокоил их. – Я веду себя нервно, они должны думать, что я вот-вот готов сорваться.
– Это не моя вина, – говорит водитель, выпрыгивая из машины. – Ужасные пробки, а у нас еще две доставки сегодня вечером.
Я раздраженно выдыхаю.
– Нам нужно срочно отнести эту еду. Босс отправил нас с Пабло за вами. – Мы идем за ним к задней двери фургона.
– Тогда помогите нам. Вот, – говорит он и передает подносы с едой. Другой парень достает еще один поднос, и все мы направляемся к черному входу в клуб. Я стучу так, словно владею этим местом, а сам думаю, что, если нам удастся все провернуть, это будет чудом.
Какой-то большой парень с татуировками на обеих руках открывает дверь.
– Кейтеринг, – говорю я ему.
Он осматривает нас, а потом широко открывает дверь, пропуская внутрь. Я вообще не знаю, куда идти, так что импровизирую.
– Не туда, идиоты! – кричит какой-то костлявый белый чудак с прилизанными назад волосами, когда я ставлю поднос на свободное место. – Это для группы!