Черт, как же он устал.
- Не двигайтесь, сейчас станет легче, - нажим ее пальчиков стал жестче. - Боль пройдет.
- Где вы этому научились?
- В прошлой жизни, - Меньшиков не видел ее лица, но чувствовал, что девушка улыбается. Он внезапно осознал, что ничего о ней не знает. И дело не в скудных фактах биографии, а в ее образе мышления, предпочтениях…
- Расскажи мне о себе, - он сам не заметил, как вопрос сорвался с губ. Да еще и использовал не вежливое и отстраненное «вы», а неформальное и интимное «ты», что позволял себе только в разговоре с женщинами, с которыми имел любовную связь. Но поправляться не стал. - Почему у тебя, в отличие от брата, грамотная, пусть и чудная речь? Весьма странно, учитывая, что росли вы вместе.
- Может, я любила читать? – после небольшой паузы ответила она вопросом на вопрос.
- Я отправил своего человека к твоей мачехе, - позади раздался чуть слышный вздох. Мирону хотелось повернуться и увидеть выражение ее лица – профессиональная привычка, если так будет угодно – но нежелание терять контакт с ее волшебными пальчиками пересилило эту потребность. – Полагаю, ты должна понять. Мне нужно было узнать, кого именно я привел в дом, где живет моя дочь.
- И?
- Ее там не оказалось. Зато ему удалось поговорить с вашей соседкой, Сторошниковой Клавдией Ивановной. Она описала тебя как тихую серую мышку, что ходит по струнке и покорна воле мачехи. Что-то не вяжется этот образ с великой «гуру», раскрывающей чужие потенциалы. Не думаешь?
- Я хорошая актриса!
- Не могу не согласиться. Впрочем, кто из нас без изъяна?
- И то верно, - протянула девушка. – Но, если бы день и ночь светило сплошное солнце, оно бы превратило землю в выжженую пустыню.
- Еще и умна, - усмехнулся Мирон. – Ответь мне честно, Маша, у тебя был богатый покровитель?
Спросил, и сам удивился какая в душе закипела ярость. Гробовая тишина тяжелым бременем повисла в воздухе. Прикосновения прекратились. И Меньшикову вдруг отчаянно стало их нехватать. Он уже собрался было открыть рот, чтобы просить ее продолжить, но его уха коснулось ее горячее дыхание.
- Я сделаю вид, что ты не задавал мне этого вопроса, а ты скажешь «да», в ответ на мою просьбу позволить нам с Полиной и Лешей завтра покататься с горки у Никольских рядов.
Ее шепот и близость заставили напрячься все мышцы в его теле. В глубине черных глаз блеснуло пламя, увидев которое, девушке бы точно стоило испугаться.
- Я подумаю, - прохрипел он и накрыть своей рукой ее ладонь. Мария сначала застыла, как птичка, затем выдернула ее и, смеясь, бросилась к выходу.