Вот же… гад!
Никто кроме него не умел так мастерски портить мне настроение.
- Надо бы вам к врачу обратиться, Мирон Александрович, что-нибудь для памяти пропить. Вы нам «фокусы» на кухне запретили. А мы, - я расплылась в так бесившей его елейной улыбке и развела руками, - в гостиной, если вы не заметили.
В глубине черных глаз промелькнуло знакомое мне пламя. Мужчина зло усмехнулся, но промолчал. Приблизился к столу, взял в руки лист бумаги и принялся его изучать.
- Что это такое?
- Я учила Полину и Алексея снимать отпечатки пальцев, - судя по все еще хмурому лицу Мирона – он ничего не понял. Неужели я чересчур поторопилась с прогрессом? Вот же встряла. Как там говорится? Взмах крыльев бабочки в прошлом, может вызвать апокалипсис в будущем. Или не может? Я подошла к Меньшикову и поднесла ладонь к его лицу. – Видите эти узоры на пальцах? У всех людей они уникальны, и никогда не повторяются.
- Так уж и никогда? – с нескрываемым скепсисом в голосе спросил он.
- Вы сами можете проверить, если захотите, - я взяла со стола лупу, которую еще в обед откопала в одном из ящиков стола и поднесла ее к листу бумаги. – Это отпечаток Полины, это Лешки, а это мой. Вот здесь, ниже, кусочек еще одного отпечатка оставленный одним из нас. Как думаете, кому он принадлежит?
- Хм, - Меньшиков взял у меня из рук лупу и принялся изучать. – Как интересно. Похоже, что вам, Мария Андревна?
- Плавильно, папенька. Это атписяток Малии Андлевны, - захлопала в ладоши крутившаяся рядом с нами Полина. – Ты угадал!
- А что это за черная краска?
- Мы использовали сажу. Грязновато, зато намного быстрее.
Мирон перевел на меня задумчивый взгляд и около минуты сверлил им едва ли не до дырки во лбу.
- Мария Андревна, а не могли бы вы зайти завтра к обеду в мой участок? Буквально на пару минут.
- Конечно, но зачем? – пришла моя очередь хмурится.
- Ваша теория отпечатков навела меня на весьма интересную мысль, надобно будет… провести небольшой эксперимент.
Боже, да тут не бабочка крылом махнула, а целый птеродактиль.
Глава 16. Вторая часть Марлезонского балета
На площади перед входом в Большой театр собрались, похоже, все сливки Петербургского общества. Кавалеры с женами и любовницами. Дамы в нарядных платьях, которых под ручки вели офицеры. Парочка, признав главу сыскной полиции, даже отвесила нам поклон.
Знакомое здание, мимо которого я проходила и проезжала сотни раз в своей прошлой жизни, сейчас производило совсем другое впечатление. В свете газовых фонарей, оно походило на средневековую галеру с веслами-колоннами. Величественное до такой степени, что я несколько секунд пялилась, открыв рот.