Аня притихла. Положив голову мне на плечо, она смотрела в окно машины.
Я никогда не любил кладбища. Тоска смертная. Сразу начинаешь понимать, что рано или поздно окажешься здесь, под тяжелой каменной плитой. Но моей женушке взбрело в голову посмотреть, куда ее определили много лет назад. Вот и тащусь за ней следом. А деду – лишь бы развлекаться. Любое приключение как глоток свежего воздуха.
Вот и кладбище.
– Разрослось… – печально ухмыльнулся дед и первым выбрался из джипа. – Ребятушки, за мной.
Порывы ветра усилились – открытая местность располагала. Ветер поднимал в воздух легкий мусор. Пустые пакеты, обрывки бумаги. Как бы там ни было, природа постаралась, чтобы наше приключение оказалось особенно пикантным.
Спустя пятнадцать минут нам удалось обнаружить нужную могилу. Она стояла обособленно. Огороженная красивой черной оградкой, с каменным надгробием и лавочкой она производила впечатление братской могилы. Хотя, так и есть. Одна на троих.
Дед нерешительно остановился у оградки.
– Вот они, – указал на надгробье он.
Мы с Аней переглянулись.
Она отпустила мою руку и первой вошла внутрь. Склонилась над могилой и протерла надписи.
– Чернышевы… Да, Аннабель. Мое имя. Тысяча девятьсот девяносто седьмой – двухтысячный. А вот мама…
– А рядом твоя бабушка. Отдельно от матери, – бодро подошел дед к соседней могиле. – Умерла на полгода позже.
Очередной порыв ветра и пыли ударил в лицо. Я попытался увернуться, но противный песок все равно попал в глаза.
Аня убрала со лба волосы и выпрямилась.
– Надо же… а я даже цветочка не принесла… – расстроено всплеснула руками она. – Не подумала…
И заплакала.
Черт. Ненавижу, когда она плачет.
Неловко перебираюсь через оградку и притягиваю Аню к себе.
– Слушай, мы не подумали, да… но главное – ты жива. Тебя нет там, под этими тяжелыми плитами. И знаешь, я думаю, главный подарок ты все же сюда принесла. Твои мама и бабушка могут быть спокойны, потому что отныне у тебя есть мы.
– Да, наверное, ты прав… простите, что расплакалась…
Аня неловко оттирает слезы с щек, а я пытаюсь прикрыть ее от порывов ветра своими крепкими объятиями.
– Все, пусть спят спокойно, – отмахивается дед. – Поехали домой. Вам надо собрать вещи и двигаться в аэропорт. Нельзя медлить. Асада могут выпустить до того, как снова откроют дело о продаже людей. И кто знает, что придет ему в голову?
– Мне кажется, если он узнает о новом разбирательстве в отношении Аниного отчима, то быстро запрыгнет в свою подводную лодку и дернет в Стамбул, – по дороге к джипу предполагаю я.
– Лодку у него конфисковали за незаконное вторжение на территорию чужого государства, – качает головой дед. – Так что, ему пешком придется линять до Турции. Но только в том случае, если удастся откупиться. А капитан Печкин – товарищ весьма дотошный. Когда дело касается госбезопасности, намертво стоять будет.