– Через неделю будут, приходите, – буркнул я, и меня неудержимо потянуло к этой красивой и ухоженной женщине, что так разительно отличалась от моих подруг, хотя и сама, оказалось, была не без греха.
Ровно через неделю мы встретились. Я передал мамочке обещанные детские сапожки, дочка опять запрыгала вокруг них, а я, помедлив, передал мамочке конверт с фотографиями.
– Что это? – недоуменно спросила она.
– Посмотри, это тебе привет от нашего общего знакомого.
Мамочке достаточно было увидеть только одну фотографию, как она растерянно охнула, побледнела и пролепетала:
– Откуда это? – а потом неожиданно разъяренно закричала. – Я тебя посажу за изнасилование, коз-зел!
– Можешь, – спокойно согласился, – только сначала тебя муж прибьет, когда увидит эти снимки.
Она неожиданно залилась слезами. Дочка стала дергать мамочку за руку:
– Мама, мама, не плачь. Что тебе сделал этот плохой дядька? Я пожалуюсь папе, он его побьет. Мама, пожалуйста, не плачь, а то и я заплачу.
Я присел и посмотрел девочке в глаза:
– Просто твоя мама узнала неприятные новости о нашем общем знакомом. Не надо плакать.
Девочка посмотрела на мамочку:
– Это правда?
Мамочка вымученно улыбнулась:
– Да, доченька, не надо плакать. Я больше не буду, – а потом зло посмотрела на меня. – Что хочешь за эти фото?
Мой ответ был краток:
– Тебя.
Мамочка вспыхнула, хотела сказать что-то обидное, но потом сникла:
– Хорошо, я согласна.
Так я приобрел красивую русскую любовницу. Правда, встречаться удавалось нечасто, мамочка под любыми предлогами старалась избегать свиданий, и вела себя в постели пассивно. У меня появлялось чувство, будто я занимаюсь не любовью, а тружусь на лесоповале. Нет, бог миловал, на лесоповал я еще не попал, но чем черт не шутит? Каждый раз, расставаясь с мамочкой, чувствовал себя подлецом, что нагло пользуется тем, что никогда мне не принадлежало и не могло принадлежать. Мамочка открыто выказывала отвращение ко мне, и я давал себе зарок прекратить эти тягостные встречи. Но проходило время, и мне опять до дрожи в коленках хотелось женщину. Я вновь встречался с мамочкой. Холодная ледышка мамочка необыкновенно распаляла меня, и время с ней пролетало незаметно.
Но я отвлекся на прежние похождения. Теперь вернемся к незнакомке, в чьей квартире оказался. Мне повезло, носки оказались целыми и еще не воняли.
На кухне незнакомка усадила меня на табуретку и стала протирать перекисью водорода мои боевые раны. Прикосновения были осторожно-нежными, но перекись щипала, я невольно дергался и шипел сквозь зубы. Наконец, экзекуция была закончена, женщина нанесла медицинский клей на поврежденные участки кожи и спросила: