Олицетворением механизма реализации «подлянки» выступил так называемый «дух», которого вору в законе Зубу удалось внедрить в банду самого Вована Палача. Благодаря этой «крысе» Вован был как вошь на ладони. Благодаря этому агенту и хорошей организационной работе (термины-то какие-то «паскудно-ментовские»!) Зубу удалось столкнуть лбами три силы, «всучив» им одну и ту же провокационную «дезу».
Криминалитет старой формации брал суперреванш у «гопоты» за ряд поражений на уголовной ниве. Реванш обещал быть масштабным, так как сулил ликвидацию Вована Палача и его самой дерзкой банды. Да и то, что при столкновении «загнётся» немало «ментовской породы», сулило ворам в законе дополнительные дивиденды. А при масштабном успехе они надеялись вообще перехватить стратегическую инициативу у «гопоты», уничтожив её как маргинальную силу и окончательно переманив всю «блатную братву» в свой лагерь.
Провокационную «дезу» помимо чекистов подкинули и печально знаменитому Николаю Андреевичу Коданскому. Тот домучивал последние дни в должности председателя Совбеза. Скандал, раздутый средствами массовой информации по факту применения подразделений национальной гвардии во имя Дианы Лонской, автоматически исключил Коня Дамского из политического бомонда. Задержка с его смещением обуславливалась сугубо процедурными причинами: секретарь Совбеза назначался на должность решением верхней палаты Федерального Собрания – Советом Федерации, а отрешался от должности – в том же порядке. Сейчас сенаторов срочно отзывали из отпусков и политических каникул в столицу.
Пребывая в политической агонии, 12 июля Коданский получил не вызывающие сомнения данные о том, где держит Вован Палач Лонскую. Да и как было не поверить, если на видефайле был запечатлён Вован, оскверняющий Диану «блатным валетом». При этом меры по освобождению любовницы надлежало предпринимать экстренные, ибо Змей мог превратить её в труп настоящий раньше, нежели Конь Дамский превратится в труп политический.
Николай Андреевич был человеком недалёким. Зато по мужской натуре своей он был настоящий гусар и женолюб. А посему бросился в новый омут испытаний, очертя голову. «Моя песенка спета. Шею себе я уже сломал, – рассудил он. – Теперь пущай мне и мозги вышибут, но сладенькую Вибромассажистку мою я не предам!»
Коданский взял трубку видеотелефона, набрал номер срочного вызова командира национальной гвардии Семинянькина и с предсмертным весельем выдохнул в микрофон преданному Вертухаю: «Андрон Гордеич, на выезд! Готовь свою гвардию. Последняя гастроль артиста!»