Когда Тихон практически определился с тем, что всё же придётся бежать в посёлок, из-за поворота показался пригородный транспорт. «Автобус! – известил он Кузовлёву, в три прыжка оказываясь подле неё. – Автобус!» И юноша, бережно поддерживая молодую женщину, вывел её на освещённый «пятачок».
Автобус, в котором кроме шофёра никого не было, уже начал делать разворот, как вдруг от леса раздался леденящий душу окрик: «Сто-оя-а-ать!»
Разом вздрогнув, Заковыкин и Кузовлёва оглянулись: на рубеже света и тьмы стоял Вован Палач. В руке он держал топорик. «Сто-оя-а-ать!» – вновь рыкнул он, делая шаг навстречу. Милена инстинктивно вцепилась в Тихона, и тот с трудом оторвал её руки от себя. «В автобус! – приказал студент ей. – В автобус! У тебя же сын…», – добавил он.
Почему Заковыкин сказал про сына, он и сам объяснить не сумел бы, но его реплика вернула Кузовлёвой рассудочность в поступках. И она попятилась к транспорту, уже скрипевшему тормозами.
Тихон же в свою очередь шагнул навстречу бандиту, преграждая тому подходы к автобусу.
– Сто-оя-а-ать! – в свою очередь бесстрашно крикнул он главарю «гопоты».
– Ах ты…, сморчок! – от подобной дерзости на мгновение даже растерялся и Пакостин. – Да я тебя…
В дальнейшем смертельные враги слов на ветер не бросали, ибо все их силы выплеснулись в действия. Вован сделал скачок вперёд, и тут же махнул топориком, метя парнишке в голову, но тот среагировал, чудом уклонившись от удара и отпрыгнув вбок. Змей повторил разящий выпад, и вновь Заковыкин оказался на высоте. Да и третья попытка уголовника оказалась неудачной – студент опять избежал встречи со смертью.
Оценив неуклюжесть агрессора, Тихон вспомнил про нокаут бандита от Шранка, который не прошёл бесследно. От осознания этого факта пермяк не то чтобы расслабился, но как-то раскрепостился. Он даже плечи расправил. Уверенности ему добавило и то, что, судя по звукам, двери автобуса раскрылись, и туда с плачем забирается Милена, истерично крича: «Помоги-ите-е-е! Товарищ водитель, помоги-ите-е-е! Там убива-ают! Убива-ают!»
Отступая от Пакостина, паренёк оглянулся, чтобы сориентироваться и с разбегу вспрыгнуть на заднюю подножку. И в решающей фазе он брючиной зацепился за прут, торчавший из железобетонной плиты. Заковыкин оступился, взмахнул руками и свалился на асфальт. Вовану того только и надо было: он подскочил к студенту и с резкими выдохами, «хекая», начал взмахивать остро заточенным топориком.
Тихон, свернувшись в клубок, прикрывался предплечьями и ногами, однако сильные удары, следовавшие один за другим, не просто рассекали ему мышечную мякоть, но и перерубали нервные ткани. И от ран и сильного кровотечения он уже не смог удерживать руки и ноги на весу. Они бессильно упали, и тогда Змей беспрепятственно нанёс ему удар по макушке…