Я вновь перевела взгляд на Чалис, затем посмотрела на Корсу. Негласное понимание ситуации читалось в их глазах. Ну к чёрту. Дэвид не дал мне сделать ошибку и вытрясти правду из владелиц салона:
– Но главного Вы точно не можете знать… Начну, пожалуй, с самого начала. Подходящей невесты для Чарльза долго не могли найти, пока он не завёл роман с девушкой, представившейся ему под другой фамилией, Уинтер, и она не забеременела. Вскоре тайна имени была раскрыта, представители почтенного рода Андерсон находились на грани истерики. В семье религия занимала особое место и потому речи о прерывании беременности не шло. Так родился Джозеф. Бракосочетанию суждено было свершиться. Молодожёны счастливы. С годами у Жасмин начали проявляться признаки параноидной шизофрении. Голоса, тени, преследования. Чарльз, укрывая правду от прессы, поместил жену в психиатрическую лечебницу – Кэйн Хилл, где в скором времени при загадочных обстоятельствах та скончалась.
– При загадочных обстоятельствах? – переспросила я, подаваясь вперёд, – как это понимать?
– Слышали про пожар в этой больнице? – ответил вопросом на вопрос Дэвид. Выглядел он расслабленным и спокойным.
– Нет, – честно призналась я, – и про лечебницу тоже не знала. Гарсия удовлетворённо кивнул. Похоже, мой ответ его устроил, словно наша беседа проходила по запланированному адвокатом сценарию.
– Пожар был в две тысячи десятом году, из-за него рухнула башня с часами. Можно сказать, она и делала Кэйн Хилл узнаваемой. Так вот, официальная версия пожара не являлась криминальной и в целом не казалась подозрительной. Поджог в ходе расследования исключили. Однако… мой очень хороший знакомый, юрист по семейным делам на заслуженной пенсии, имел несчастье поработать с сэром Чарльзом Уолтоном Андерсеном. Его несчастье и недовольство деловым союзом было столь велико, что он осмелился нарушить этику, да что там, закон по своей сути, и поведал Вашему покорному слуге некоторые щепетильные моменты.
Дэвид с торжествующей улыбкой посмотрел мне прямо в глаза. Я не издала ни звука, эта напускная театральность стала меня утомлять. Что случилось с холодным и резким адвокатом? К чему такая драма? Гарсия запустил свои длинные, кривоватые пальцы в портфель. Он извлёк из него фотографию, на которой было изображено охваченное огнём здание, похожее на особняк.
– Это и есть Кэйн Хилл? – спросила я, не находя в фотографии никакого повода для гордости. Гарсия, вернувшись к своей привычной манере, нетерпеливо стукнул указательным пальцем по серому пятну в нижнем углу фото.