В нём говорил настоящий облив – они все были дотошными исследователями и учёными, что видели свою жизнь только в контексте изучения магии.
– Я слышал, что твой основной тип магии – это магия печатей? Её создали в моё время.
Девушка с небольшим интересом подняла на него голову.
– Её создателем был мой коллега, архимаг Тристан Хирд. Он был старше меня и всегда интересовался возможностями магии защиты. Во время войны при помощи созданной им магии мы смогли отразить крупномасштабное нападение эльфов на южные границы. После этого магия печатей стала популярна на юге. А теперь, видимо, её используют только его потомки и здесь, в Кассандрике.
Рин снова кивнула.
– Ты очень молчалива. Это хорошо для солдата. В битвах всегда сложно рассчитывать на слова, когда руки быстрее лезут в драку. Если бы ты жила во время той войны, то ты бы быстра обрела влияние наравне с другими спасителями.
– Кажется, вы заблуждаетесь. – ответила она. – В то время мир выбрал Амиру. Слова предпочли оружию.
– Ха-ха…тогда война была бессмысленной. Драки были бесполезны, и только слова могли привести магов в чувство. Но сейчас, кажется, слова уже никому не нужны.
В его словах чувствовалась грусть.
– Да уж, когда-то мы остановили войну словами. Это всё было заслугой ваших с Джеком прошлых воплощений. Я помню, как вчерашний день момент, когда я встретил Амиру и Джакасиса. Они были моложе, чем вы сейчас. Но связь между ними была крепче чем у кого-либо другого. Им не нужно было что-либо говорить друг другу – они всё понимали по взгляду.
– … – он заметил, как она нахмурилась и виновато улыбнулся.
– Ты злишься, что он скрыл, что такой же, как вы? Все вампиры скрытны. Джакасис в прошлом был обвинён в государственной измене и изгнан. Естественно, в новой жизни он попытался забыть своё прошлое. Просто прими этот факт и живи дальше.
– …я не могу принять ничего из этого. – с тяжестью ответила она.
– Эх…почему ты так не хочешь быть её реинкарнацией? Есть ли какая-то определённая причина? Ты всегда можешь поделиться со стариком Дэмианом.
– …потому что моё желание – обрести свободу выбора. – ответила она. – Пока меня воспринимают, как её, меня будут сравнивать с ней и, подобно Джеку, осуждать, когда я поступаю иначе. Но я – не она. Моё имя – Миямото Рин, и я дочь первого сенатора Кассандрики. Я не жила, подобно ей, на улице, не проповедовала религию, не подвергалась гонениям. Я жила в других условиях и сформировала своё видение мира по-другому. И я не хочу менять свою жизнь только потому что однажды мне сказали, что я – это она.