– Нужно время, чтобы свыкнуться с нашим временем, – тут же ответил каламбуром Дантес. – Свыкайся, привыкай. И уясни себе, что как вы не можете сделать бывшее небывшим, изменить прошедшее время, так и мы тут не можем повернуть его обратно. Вы любите говорить, что история не имеет сослагательного наклонения: прошлое изменить невозможно. Здесь это верно к тому, что оказалось за нашей спиной. Ты и на микрон не сможешь продвинуться назад.
Конечно же, Ефим тут же попробовал сделать это, но безуспешно: он действительно не мог отступить назад даже на самый маленький шажок, словно упирался в невидимую стену. Она была настолько непоколебимой, что почти тут же пропало всякое желание продолжать свои попытки. Он повернулся и послушно побрёл вперёд по ущелью, ведущему в неизвестное.
Каменистое дно его понижалось и понижалось. Местами валялись груды валунов, через которые приходилось перебираться с немалым трудом. Даже осёл порой роптал.
Ефим поднял голову и увидел, что далёкие края ущелья уже уходят в свинцовые тучи, создавая иллюзию крыши. Тёмные, влажные склоны придавали невыразимую мрачность этому дикому месту.
За очередным поворотом путникам открылось невиданное зрелище. Ефим громко вскрикнул. И было от чего: на огромном протяжении гигантского пространства стояли прикованные к скалам исполины. Голые мускулистые тела их поражали мощью. Дикой и свирепой. На гордых лицах горели страстные глаза, в них читалась сложная гамма чувств: благородство, мужественная решимость, непримиримость и невыразимая словами мука… Все эти чувства отражались на них, словно проходили волны, отчего менялось выражение. Стальные звенья цепей до крови врезались в торсы великанов, но они этого не замечали, делая всё новые и новые попытки освободиться, пренебрегая появлением новых ран и связанной с ними острой болью.
Ефим, поражённый, оглянулся на осла и удивился: тот облегчённо улыбался.
– Вспомнил, – радостно воскликнул он, – это обитель мечтателей и романтиков! Место, которого я опасался, оказывается находится далеко в стороне. Здесь мы можем чувствовать себя в безопасности. Они не причинят нам вреда.
– Кто это – они? – спросил Ефим.
– Мечтатели, идеалисты, романтики. Люди, в ком всю жизнь горела мечта. Они чувствовали себя рождёнными для великих дел, рвались совершать их, но людская косность, предрассудки, злонамеренность, предательство и обстоятельства оказались сильнее их. Они не добились желаемого, но боролись до конца и не сдались. Умерло только их тело, а дух живёт и борется.
С замиранием сердца шагал Ефим мимо скованных гигантов, с опаской поглядывая на их лица. Порой совсем рядом от путников оказывалась чудовищной величины ступня, на ногте мизинца которой могло свободно поместиться несколько человек.