Вдруг песчаная круговерть впереди осветилась неземным зелёным светом… Другого слова точнее подобрать невозможно – именно неземным. Мне почудились контуры человеческого лица с необыкновенными глазами. Такими, что на всё остальное я уже обращать внимание не мог. Они глядели с пониманием и, как мне показались жалостью. В следующую секунду они исчезли, зелёный свет тоже, а в серой завесе бури образовался светлый тоннель, в котором мой космокатер понесся с невероятной скоростью. Моментами вдвое выше звуковой. Такую он просто не мог развивать, но приборы её показывали. Сразу за моей спиной тоннель смыкался, ничего не позволяя видеть.
Скоро стенки тоннеля стали светлеть, под собой я увидел океан, который промелькнул удивительно быстро, начался другой континент, с которого я стартовал. Скорость космокатера постепенно снижалась. Неожиданно заработали двигатели… Я удивлённо глянул на приборы: а как он летел до этого? Датчик топлива показывал примерно тот уровень, что и был на нём до образования таинственного коридора в песчаной бури. Какие-то неведомые силы пронесли меня через весь этот кошмар, дав сэкономить горючее. Я ошалело качал головой, совершенно ничего не понимая.
Не просто с радостью – с восторгом посадил космокатер в ангар «Самары». Я был счастлив необыкновенно. Тянуло я пляс и я даже запел, почему-то, «Эх-Самара-городок!..». Наверное, такое же чувство испытывает человек, которого привели на эшафот для казни, но в самый последний момент прочли помилование и отпустили на все четыре стороны свободным и невредимым.
В последующие дни я уже не рисковал улетать слишком далеко. И на всякий случай держал в космокатере всё необходимое, если вдруг случится экстренная посадка вдали от корабля: паёк, воду, средства обороны и навигации и тому подобное.
Однажды, пролетая над Заповедным лесом, я заметил на поляне одинокого туземца. Чем-то он меня заинтриговал, я повернул космокатер обратно, приземлился в сотне метров и направился к нему.
Тут я понял, что именно мне показалось необычным: из одежды абориген имел лишь одну набедренную повязку и сидел, скрестив ноги, весь погружённый в свои мысли. Ну, совсем как индийский йог! Вид он имел необычный, но чем-то внушительный, и я мысленно назвал его Гуру.
Туземец сидел совершенно неподвижно, словно статуя. Казалось, даже не дышал. Я подумал: а может, это и есть искусно сделанное изваяние? Хотел было подойти ближе, дернуть за бороду, дабы убедиться, так ли это на самом деле?..
В последнее мгновение глаза Гуру открылись, а лицо повернулось в мою сторону. Меня поразила внутренняя сила и глубина его проницательного взгляда. Невольно попятился, устыдившись своего намерения дёрнуть за бороду, Выругал себя за это. Затем меня ошеломила мысль, что я уже где-то видел это лицо и эти незабываемые глаза. Но где, где?!.