— Не надо бояться, Дарин, — тем временем заговорил мой хозяин, сменив суровый тон на вкрадчивые интонации. — Суть нашего взаимодействия не должна базироваться на страхе. Я не собираюсь лупить тебя плеткой или падлом развлечения ради. Не собираюсь загонять тебе иглы под ногти и запирать в холодном подвале без одежды.
«Охренеть, как это обнадеживает», — подумала я. Хватило ума не брякнуть вслух. Да и сил не было. Во рту все еще как в пустыне, даже губами не могу пошевелить.
— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, — продолжал Салманов. — Знаю, ты совсем неопытная, но усвоить правила не составит труда.
Мелодичный голос подействовал на меня успокаивающе.
Он обнял меня сзади, и его ладонь нырнула под рубашку, поглаживая мой живот. Второй рукой он стал расстегивать пуговицы, продолжая говорить мне на ухо.
— Запомни сразу. Если я что-то велел — ты делаешь. Если я прошу ответить — ты отвечаешь. Честно. Никакого вранья. Это понятно? Ответь.
— Да, — выдавила я с трудом.
Расправившись с пуговицами, Салманов стянул рубашку, бросил на кровать, развернул меня к себе лицом. Взяв меня за подбородок, он заставил поднять голову и посмотреть на него. Большой палец мазнул по моей нижней губе.
— Поцелуй, — велел он.
Я сомкнула губы, послушно оставляя на подушечке мимолетный поцелуй.
— Лизни, — приказал следом. — Смотри на меня.
Я несмело коснулась языком пальца. Салманов кивнул. Его губы едва заметно дрогнули. Очевидно, он был доволен. Это понимание оказалось успокаивающе приятным. Когда он доволен, я в безопасности.
— Еще.
И протолкнул палец дальше мне в рот.
— Пососи. Глаза на меня.
Я втянула его в себя, снова слушаясь. Думала, будет противно, но нет. Лишь волнительно и стыдно, потому что мне приходилось смотреть на Салманова и видеть, как его глаза темнеют.
— Язык не забывай, — напомнил он и стал крутить пальцем у меня во рту. Я продолжала посасывать, пытаясь обвить языком его палец. Невольно увлеклась.
Салманов облизал губы и не сводил с меня глаз. Лишь чуть прищурился. А я что-то вошла во вкус, пытаясь ему угодить. Хотелось еще реакции, хоть стона или похвалы. Ему ведь нравилось, то что я делаю. Это точно. Но он лишь смотрел, чуть склонив голову. А потом просто вырвал палец у меня изо рта.
— Сколько тебе лет? — спросил Салманов, продолжая буравить меня глазами.
— Девятнадцать.
— Сколько мужчин у тебя было?
— Ни-нисколько, — ответила я запнувшись.
Он нахмурился.
— Правду, Дарина! — проговорил с нажимом и угрозой.
— Ни одного, — повторила я. — По контракту же…
— Ох, ладно. На колени.
Я хлопала глазами, не веря в то, что слышала.