Я играла с огнем. Дергала тигра за усы, и рисковала быть съеденной еще в начале прелюдии.
Я никогда не вела подобные игры. А вот Маркус был здесь как рыба в воде.
Одна моя фраза и парень усмехнулся так, что мне моментально захотелось сбежать. Залезть под стол, да все что угодно, только бы не смотреть в его глаза.
Но этого нельзя было делать. Нужно было отыгрывать до конца. Раз сама ввязалась в эту передрягу, значит нужно было следовать плану.
Поднявшись на носочки, я сама скользнула языком по его губам. Конечно, я ожидала моментальной отдачи, вот только Маркус, замерев на месте, продолжал наблюдать за моим представлением.
Я хотела было его поцеловать, вот только парень скользнул пальцами в мои волосы, а после сжал их у корней с такой силой, что я тихонько взвизгнула.
— Так уж и быть, спрошу, — прорычав мне в губы, парень слегка отпрянул от меня, — ты отдаешь себе отчет в том, что ты сейчас делаешь?
— Более чем, — растянув губы в улыбке, я прошлась языком по губам.
Он мне не верил. Сомневался. Чувствовал подвох, а мне нельзя было облажаться.
Протянув вперед руку и скользнув ею ему под футболку, я прошлась пальцами по стальному прессу.
— С чего это вдруг? — Маркус, приподняв брови, все еще сверлил меня взглядом.
— Скажем так…, - я проговорила через силу, — то видео, что ты мне прислал, меня завели. Раз есть возможность повторить….
Скользнув пальцами ниже, к ремню его брюк, я игриво приподняла брови.
— Так почему бы этим не воспользоваться?
Его тело напряглось, а глаза стали темнее. Я видела в них опасный блеск. Я прекрасно понимала, что он меня хотел, но все еще сомневался.
— Но раз ты не хочешь…, - скорчив расстроенную мину, я закусила губу и посмотрела на него так, как будто он был леденцом, который я бы хотела облизать именно в ту секунду, — тогда не стану навязываться.
Я попыталась высвободиться из его хватки, но пальцы парня только сильнее дернули меня за волосы. Взвизгнув, я снова посмотрела в его глаза. Теперь его взгляд пугал меня не на шутку.
Кровь в венах забурлила, а сердце и вовсе забыло как биться.
— Маленькая стерва, — прорычав эти слова, Маркус впился своими губам в мои.
Поцелуй был настолько бешеным и жестким, что, если бы не его руки в моих волосах, я бы рухнула на пол, не выдержав этого напора.
Его язык, надавив на мои губы, вынудил их распахнуться. Перед глазами все поплыло от того, с каким напором он принялся меня целовать. Он брал, вгрызался… Я могла назвать это только так, потому что это напор и жадность, с которой он меня пожирал вряд ли можно было назвать поцелуем.