— Итак.
Я поднял взгляд и увидел, как отец отодвигает от себя опустевшую тарелку. Перед тем как принесут десерт пройдёт какое-то время, вот тут-то мы и поговорим, похоже.
— Станислав, — он мягко улыбнулся. — Искренне поздравляю с получением ранга.
Я кивнул, прожёвывая последний кусок запечённой утки.
— Спасибо, папа, хотя всё равно ещё ждать официального подтверждения.
Его поздравление и благостная нота вот-вот перерастут в нечто иное. За свои восемнадцать лет здесь я уже привык, к его манере ведения разговоров. В том числе на темы не самые приятные.
— Я очень горжусь твоим поведением во время ночного дозора и нападения, — продолжил он.
А вот сейчас нота сменится. Я еле сдержал улыбку — немного странно было сейчас смотреть на него с другого угла.
— И совершенно недоволен поведением на заставе во время допроса пленных маньчжуров.
А вот у отца чуть нахмурились брови, губы стали чуть у́же.
Я покосился на Влада, который теперь уставился на меня ещё пристальней, чем до ужина.
— Прошу прощения за то, что не сдержал эмоций и нарушил протокол допроса.
Мне хотелось сразу добавить, мол, мне есть что сказать по поводу благовещенской заставы, но решил-таки дождаться реакции.
— Ярослав уже рассказал, что твои подозрения не беспочвенны, однако, это не даёт тебе права ронять лицо при командире заставы и выходить на эмоции подобным образом, — отец смерил меня взглядом.
Сейчас он отчитывал меня совершенно стандартно, скорее, больше для галочки.
— Прошу простить, папенька, признаю свою вину, но вы должны понимать, что я действительно нашёл небольшую зацепку к тому, что среди своих есть предатели.
Отец недолго помолчал — на его лбу давно пролегли морщины и когда он задумывался, то становились они более явными, в волосах проступила седина не только на голове, но и на аккуратно подстриженных усах.
Я старался говорить максимально формально, чтобы не появилось ненужных нот в манере и голосе, готовился приводить ещё аргументы, но тут вмешался Ярослав.
— Папа, Станислав желает поступить на службу в лейб-гвардию Его Величества. Считаю, ему будет полезна строгая дисциплина и ответственность такого рода.
Отец приподнял бровь и уставился мне в лицо. Я даже выпрямился. Ярослав так резко сменил тему, что я не сразу сориентировался. Может, он просто хочет избежать отцовского гнева, который мог проявиться, если этот разговор продолжится.
Мне показалось, или взгляд отца переменился, что-то странное блеснуло в глазах, он будто неслышно кашлянул и на секунду отвёл взгляд.
— Какая, к чёрту, гвардия?!
Меня аж дёрнуло от резкого возгласа Влада. Я повернулся к нему и увидел, как на лице брата играют желваки, а бледная кожа становится пунцовой.