– Чтобы не раз ещё к нам возвращаться, – обняла Петулю Геракл. – А то мы со Спинозой очень скучаем.
– Да у меня мелочи нет, – для вида порылся в карманах древлянский царь.
– Можно и крупные, – разрешил Витька. – В общем, что-то надо бросить.
Петуля подумал-подумал и толкнул локтем в бок Вещего Олега:
– Слышь, тебе щит очень нужен?
– Да не так чтобы, – ответил тот. – У меня этих щитов завались. И с собой запасной есть.
– Тогда давай сюда, – Бонифаций забрал у Олега щит, взял молоток и гвоздик, влез на лестницу и прямо над главными воротами Царьграда, который, оказывается, Стамбул, приколотил щит. Для красоты.
Потом слез и полюбовался на свою работу.
– Класс! – восхитилась Геракл. – Это тебе не монетки на дно бросать! Вить, давай объявим новый обычай… – она тоже взяла молоток и начала приколачивать к городской стене какую-то картину.
– Стук, стук, стук, – стучала Катя. – Рюрикович, проснись!
Бонифаций открыл глаза. Он по-прежнему был в Коростене. В дверь колотили:
– Вставай! Князь велел всем немедленно собраться! Выступаем!
Глава 8. Тайна одинокого кургана
Курган раскапывали долго. Работали тайком, по ночам, чтобы не привлекать любопытных. Из всей дружины Ольга полностью доверяла лишь Асмуду, который воспитывал княжича Святослава, и воеводе Свенельду. У княгини на руках были кровавые мозоли. От постоянной нагрузки Катя чувствовала боль в трапециевидных мышцах. И только Александру Сергеевичу всё было нипочём. Пушкин копал, как экскаватор, хотя при жизни ему никогда не приходилось держать в руках лопату и заступ. Девочка еще больше зауважала великого поэта за силу, выносливость и волю к победе.
Княгиня очень изменилась с тех пор, как Геракл увидела её впервые. Она оказалась молодой, симпатичной, смешливой и большой приколисткой. Ольга все время прикалывалась к памятнику, и Катя с тревогой отмечала, что Александр Сергеевич отвечает ей тем же. Только по-французски. А может, по-английски? По-иностранному – это точно. Геракл не понимала ни слова из того, что он говорит, а Ольга смеялась.
– Как-то нехорошо она себя ведёт, – сочувствовал Кате внутренний голос. – А ведь замужем уже.
Конечно, девочка не могла указывать княгине, но Александру Сергеевичу так прямо в бронзовые глаза и сказала:
– Эта Ольга, не знаю, как отчество, уже такая почти пожилая, а с вами всё время хихикает. А ведь сама, во-первых, вдова, а во-вторых, у неё муж есть и ребёнок.
Памятник расхохотался:
– Она потому и вдова, что муж у неё пока что в могиле. До чего ты ещё молода! Кель наив! – добавил он по-иностранному.