– Эта приходила! – узнал Петуля.
– Держи! – Разин сунул свечу Пушкину и вырвал у монаха икону.
Из серебряного оклада на него строго и печально смотрели запавшие глаза, губы были сурово сжаты.
Ни слова не говоря, Разин прижал икону к груди, повернулся и пошёл прочь.
– Подымай народ, – сказал он дозорному, выйдя из стен монастыря. – Отчаливаем.
– Степан Тимофеич, ты чего? – удивился щуплый. – Неужто передумал?
– Я здесь хозяин, – отрезал атаман. – Делай, что велено. Да притащите со струга два сундука с самоцветами и оставьте здесь, у ворот. Смотри, если хоть камушек утаишь…
Сборы были столь поспешными, что, когда Пушкин и Петуля, распрощавшись с отцом Варлаамом, вышли на берег, они увидели только скользящие вниз по течению тёмные силуэты судов. Флотилия Разина уходила.
– Стойте! – заорал Бонифаций. – А мы как же?!
Но его никто не слышал.
Пушкин проводил ладьи взглядом.
– Ну что, брат Петуля, – сказал он, опускаясь на землю рядом с догорающим костром. – Мы дочитали этот сюжет. Дождёмся утра.
* * *
– Передаем Богатырскую симфонию композитора Бородина, – сообщили по радио. – Исполняет большой симфонический оркестр. Дирижёр – Игорь Мухудинов.
Василий Иванович аккуратно выскреб ложечкой из скорлупы остатки яйца всмятку и просмотрел утреннюю газету. Там напечатали большое интервью со скульптором Зурабом Левензоном, который выражал обеспокоенность по поводу загадочного исчезновения памятника Пушкину с одноимённой площади. В заключение ваятель выражал надежду, что бесценное культурное достояние будет возвращено народу.
– Хм, – скептически хмыкнул пенсионер. – Вернут они, как же… Небось давно уже переправили за границу. Это сколько Пушкина ищут-то? С тех пор, как 187 квартиру ограбили?
Он взглянул на календарь.
Под портретом принцессы Дианы значилось: понедельник, 26 июня.