Григорий обессиленно замолчал, обдумывая только что сказанное. Какой-то похожий на тихий свист звук заставил Григория обернуться. Тело казачьего офицера задрожало и он наяву видел как отлетела казачья душа, оставляя ему, Григорию Ивановичу Крылову-Каргину, в наследство свои физические навыки и знания 18-го века!
— И так, — продолжил Григорий, когда улеглась буря в голове и успокоилась его душа, — теперь спокойно разберемся кто-же я. Тут спешить без нужды. Это от меня никуда не денется. Дело обстоит так, вы батенька беглый, толи из под Казани, толи из под Уфы, это собственно абсолютно не важно, да и непринципиально. Также как и то, как вас тут звать. Будем мы тут Григорием Ивановичем, — Григорий внезапно почувствовал как бы легкий удар внутри головы. — А ведь вы, батенька, здесь действительно Гришка, сын Иванов. А фамилия вам не положена, рожей не вышли.
Григорий сжал руками виски, он физически ощущал, как в голове бродят мысли.
— Так фамилия пусть будет Крылов. Лет двадцать пять. Главное, что вы беглый и круглая сирота. Бегать начал с десяти лет, ловили, били и пороли. В пятнадцать лет сумел все-таки окончательно сбежать. И после этого скитался в основном на Урале или Камне как еще говорят в 18-ом веке.
Григорий еще раз сделал вдох-выдох. Наклонился и зачерпнул холодной воды. Вылил её на голову.
— Несколько лет назад подался в Сибирь, где почти три года скитался, опасаясь где-либо надолго задерживаться. А далее, вас батенька поймали и посадили в яму в каком-то остроге. Как водиться угостили плёточками. Убежать было дело техники, что и сделал, как только спина поджила, — всё, что Григорий проговаривал как-бы о себе его особо не трогало, типа кино смотрит.
— Сидя в яме вы прослышали что к Енисею идут люди, поверившие самозванцу, которые получили по соплям и дали деру в Сибирь-матушку и решили присоединиться к ним. В конце концов надо все-таки куда-нибудь хорошо спрятаться. Перед Большим порогом почти догнал беглецов, но казачки прищучили. И финита ля комедия! — он театрально развел руки.
Григорий перестал разговаривать с собой, молча посмотрел на Енисей, на леса кругом. Через пару минут понял, что голова стало пустой в буквальном смысле, просто ну ни одной мысли.
— Хорошо. Попадание вопрос интимный, глубоко личный. Что получается? Прищучили меня казаки, нет не прищучили, а почти прищучили. Но я сумел от них спрятаться в лесу. Слышал выстрелы, поэтому вышел, когда всё стихло. Нашел убитых казаков, разжился оружием и трофеями, взял казачьих лошадей и пошел дальше искать бывших пугачевцев. За время скитаний стал, как Миша Колывань говорил про себя, человеком таежным. Никто лучше меня не знает местные края, что является сущей правдой, вряд ли кто из местных может тут со мной тягаться. А вот как с мозгами у Григория Ивановича? — Григорий несколько минут напряженно думал, вспоминал, анализировал.